LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Джон Голсуорси - Собственник - английский и русский параллельные тексты

Джон Голсуорси - Собственник - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Джон Голсуорси - Собственник - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Собственник - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Джон Голсуорси
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Собственник - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Собственник - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Сага о Форсайтах» известного английского писателя Дж. Голсуорси (1867 – 1933) – эпопея о судьбах английской буржуазной семьи, представляющей собой реалистическую картину нравов викторианской эпохи. «Собственник», первый роман цикла, рассказывает о веке, когда родовой инстинкт был главной движущей силой. Но никакие семейные устои, домашний очаг и собственность не могут противостоять хаосу, который вносит в жизнь человека Красота и Страсть.

Собственник - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Собственник - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The 'little thing'-Irene was taller than herself, and it was real testimony to the solid worth of a Forsyte that she should always thus be a 'little thing'-the little thing was bored.	"Крошка" - Ирэн была выше ее ростом, и тот факт, что она вечно сходила за "крошку", служил лишним доказательством солидности Форсайтов -"крошка" просто скучает.
Why shouldn't she amuse herself?	Почему не поразвлечься?
Soames was rather tiring; and as to Mr. Bosinney-only that buffoon George would have called him the Buccaneer-she maintained that he was very chic.	Сомс человек довольно нудный; а что касается мистера Боснии, то только этот клоун Джордж мог прозвать его "пиратом" - Уинифрид считала, что в нем есть шик.
This dictum-that Bosinney was chic-caused quite a sensation. It failed to convince.	Это изречение насчет шика Босини произвело сенсацию, но мало кого убедило.
That he was 'good-looking in a way' they were prepared to admit, but that anyone could call a man with his pronounced cheekbones, curious eyes, and soft felt hats chic was only another instance of Winifred's extravagant way of running after something new.	Он "недурен собой", с этим еще можно согласиться, но утверждать, что в человеке с выдающимися скулами и странными глазами - в человеке, который носит фетровую шляпу, есть шик, могла только Уинифрид с ее экстравагантностью и вечной погоней за новизной.
It was that famous summer when extravagance was fashionable, when the very earth was extravagant, chestnut-trees spread with blossom, and flowers drenched in perfume, as they had never been before; when roses blew in every garden; and for the swarming stars the nights had hardly space; when every day and all day long the sun, in full armour, swung his brazen shield above the Park, and people did strange things, lunching and dining in the open air.	Стояло то незабываемое лето, когда экстравагантность была в моде, когда сама земля была экстравагантна: буйно цвели каштаны, и клумбы благоухали как никогда; розы распускались в каждом саду; и ночи не могли вместить всех звезд, высыпавших на небе, а солнце целые дни напролет вращало свой медный щит над парком, и люди совершали странные поступки завтракали и обедали на воздухе.
Unprecedented was the tale of cabs and carriages that streamed across the bridges of the shining river, bearing the upper-middle class in thousands to the green glories of Bushey, Richmond, Kew, and Hampton Court.	Никто не запомнит такого количества кэбов и карет, которые вереницей тянулись по мостам через сверкающую реку, увозя богачей под зеленую сень Буши, Ричмонда, Кью и Хэмптон-корта.
Almost every family with any pretensions to be of the carriage-class paid one visit that year to the horse-chestnuts at Bushey, or took one drive amongst the Spanish chestnuts of Richmond Park.	Почти каждая семья, претендующая на принадлежность к классу крупной буржуазии, который держит собственные выезды, посетила хотя бы по одному разу каштановую аллею в Буши или прокатилась мимо испанских каштанов в Ричмонд-парке.
Bowling smoothly, if dustily, along, in a cloud of their own creation, they would stare fashionably at the antlered heads which the great slow deer raised out of a forest of bracken that promised to autumn lovers such cover as was never seen before.	Они проезжали не спеша в облаке пыли, поднятой ими же самими, и, чувствуя себя вполне светскими людьми, поглядывали на больших медлительных оленей, поднимающих ветвистые рога из зарослей папоротника, который к осени обещал влюбленным такие укромные уголки, каких еще никто никогда не видел.
And now and again, as the amorous perfume of chestnut flowers and of fern was drifted too near, one would say to the other:	И время от времени, когда дурманящее благоухание цветущих каштанов и папоротника доносилось слишком явственно, они говорили друг другу:

"My dear!	"Ах, милая!
What a peculiar scent!"	Какой странный запах!"
And the lime-flowers that year were of rare prime, near honey-coloured.	И липы в этом году были необыкновенные, золотые, как мед.
At the corners of London squares they gave out, as the sun went down, a perfume sweeter than the honey bees had taken-a perfume that stirred a yearning unnamable in the hearts of Forsytes and their peers, taking the cool after dinner in the precincts of those gardens to which they alone had keys.	Когда солнце садилось, на углах лондонских площадей стоял запах слаще того меда, что уносили пчелы, запах, наполнявший странным томлением сердца Форсайтов и им подобных -всех, кто выходил после обеда подышать прохладой в уединении садов, ключи от которых хранились только у них одних.
And that yearning made them linger amidst the dim shapes of flower-beds in the failing daylight, made them turn, and turn, and turn again, as though lovers were waiting for them-waiting for the last light to die away under the shadow of the branches.	И это томление заставляло Форсайтов в сумерках замедлять шаги возле неясных очертаний цветочных клумб, оглядываться по сторонам не раз и не два, словно возлюбленные поджидали их, поджидали той минуты, когда последний свет угаснет под тенью веток.
Some vague sympathy evoked by the scent of the limes, some sisterly desire to see for herself, some idea of demonstrating the soundness of her dictum that there was 'nothing in it'; or merely the craving to drive down to Richmond, irresistible that summer, moved the mother of the little Darties (of little Publius, of Imogen, Maud, and Benedict) to write the following note to her sister-in-law:	Может быть, какое-то неясное сочувствие, пробужденное запахом цветущих лип, может быть, намерение по-сестрински убедиться во всем собственными глазами и доказать правильность своих слов - "ничего серьезного в этом нет" - или просто желание проехаться в Ричмонд, влекущий к себе в то лето решительно всех, побудило мать маленьких Дарти (Публиуса. Имоджин, Мод и Бенедикта) написать невестке следующее письмо:
' DEAR IRENE,	30 июня.
' June 30.	Дорогая Ирэн!
'I hear that Soames is going to Henley tomorrow for the night.	Я слышала, что Сомс уезжает завтра с ночевкой в Хэнли.
I thought it would be great fun if we made up a little party and drove down to, Richmond.	Было бы очень недурно съездить в Ричмонд небольшой компанией.
Will you ask Mr. Bosinney, and I will get young Flippard.	Пригласите мистера Боснии, а я раздобуду молодого Флиппарда.
'Emily (they called their mother Emily-it was so chic) will lend us the carriage.	Эмили (они звали мать Эмили - это считалось очень шикарным) даст нам коляску.
I will call for you and your young man at seven o'clock.	Я заеду за Вами и за Вашим спутником в семь часов.
' Your affectionate sister,	Любящая Вас сестра Уинифрид Дарти.
'WINIFRED DARTIE.	Монтегью уверяет, что в
'Montague believes the dinner at the Crown and Sceptre to be quite eatable.'	"Короне и скипетре" кормят вполне прилично".
Montague was Dartie's second and better known name-his first being Moses; for he was nothing if not a man of the world.	Монтегью было второе, пользовавшееся большей известностью, имя Дарти; первое же было Мозес; в чем другом, а в светскости Дарти никто не откажет.