LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Над романом «Блеск и нищета куртизанок» Бальзак работал более десяти лет, с 1836 по 1847 год. Роман занимает значительное место в многотомном цикле произведений, объединенных писателем под общим названием «Человеческая комедия». Этим романом Бальзак заканчивает своеобразную трилогию («Отец Горио», «Утраченные иллюзии», «Блеск и нищета куртизанок»). Через все три произведения проходят основные персонажи «Человеческой комедии». В романе завершается история героя «Утраченных иллюзий» поэта Люсьена Шардона (де Рюбампре), растратившего талант и погубившего себя в погоне за богатством и соблазнами светской жизни. Здесь читатель вновь встречает преуспевающего карьериста Растиньяка и беглого каторжника Жака Коллена, знакомых по роману «Отец Горио».Действие романа происходит во время Реставрации и охватывает 1824—1830 годы. Писатель создает широкое социальное обобщение жизни Франции накануне Июльской революции 1830 года.

Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

And if he wasted money only! - but he will waste his time, his powers; he will lose his inclination for the fine future his friends can secure to him.	Если бы он тратил только деньги! Но он тратит время, силы; он утратит вкус к прекрасным возможностям, которые ему желают создать.
Instead of being some day an ambassador, rich, admired and triumphant, he, like so many debauchees who choke their talents in the mud of Paris, will have been the lover of a degraded woman.	Вместо того чтобы со временем стать посланником, богачом, предметом восхищения, знаменитостью, он окажется, подобно стольким распутникам, утопившим свои дарования в мерзости парижского разврата, возлюбленным падшей женщины.
"As for you, after rising for a time to the level of a sphere of elegance, you will presently sink back to your former life, for you have not in you the strength bestowed by a good education to enable you to resist vice and think of the future.	Что касается вас, то, поднявшись временно в высшие сферы, вы рано или поздно обратитесь к прежней жизни, ибо в вас нет той стойкости, которая дается хорошим воспитанием и помогает противостоять пороку в интересах будущего.
You would no more be able to break with the women of your own class than you have broken with the men who shamed you at the opera this morning.	Вы так же не порвали бы с вашими товарками, как не порвали с людьми, опозорившими вас этой ночью в Опере.
Lucien's true friends, alarmed by his passion for you, have dogged his steps and know all.	Истинные друзья Люсьена, встревоженные любовью, которую вы ему внушили, последовали за ним и все выведали.
Filled with horror, they have sent me to you to sound your views and decide your fate; but though they are powerful enough to clear a stumbling-stone out of the young man's way, they are merciful.	Придя в ужас, они направили меня к вам, чтобы узнать ваши намерения и затем решить вашу участь; но, если они достаточно сильны, чтобы убрать препятствия с пути молодого человека, они и милосердны.
Understand this, child: a girl whom Lucien loves has claims on their regard, as a true Christian worships the slough on which, by chance, the divine light falls.	Знайте, дочь моя: женщина, любимая Люсьеном, вправе рассчитывать на их уважение, - так истинному христианину дорога и грязь, если на нее случайно упадет божественный луч.
I came to be the instrument of a beneficent purpose -still, if I had found you utterly reprobate, armed with effrontery and astuteness, corrupt to the marrow, deaf to the voice of repentance, I should have abandoned you to their wrath.	Я пришел, чтобы исполнить свой долг посредника в благом деле; но ежели бы вы оказались совершенно испорченной, искушенной в коварстве, бесстыдной, развращенной до мозга костей, глухой к голосу раскаяния, я бы не защищал вас от их гнева.
"The release, civil and political, which it is so hard to win, which the police is so right to withhold for a time in the interests of society, and which I heard you long for with all the ardor of true repentance - is here," said the priest, taking an official-looking paper out of his belt. "You were seen yesterday, this letter of release is dated to-day. You see how powerful the people are who take an interest in Lucien."	Я слышал, как вы, со всем пылом искреннего раскаяния, желали получить восстановление в правах гражданских и политических - это дело трудное, и полиция права, чиня к тому препятствия в интересах самого же общества; но вот оно, это разрешение, - сказал священник, вынимая из-за пояса бумагу казенного образца. -Вас видели вчера, документ помечен нынешним днем; судите сами, как могущественны люди, принимающие участие в Люсьене.
At the sight of this document Esther was so ingenuously overcome by the convulsive agitation produced by unlooked-for joy, that a fixed smile parted her lips, like that of a crazy creature.	При виде этой бумаги судорожная дрожь, спутница нечаянного счастья, овладела простодушной Эстер, и на ее устах застыла улыбка, напоминавшая улыбку безумной.

The priest paused, looking at the girl to see whether, when once she had lost the horrible strength which corrupt natures find in corruption itself, and was thrown back on her frail and delicate primitive nature, she could endure so much excitement.	Священник умолк и взглянул на нее, желая убедиться, вынесет ли столько впечатлений юное создание, лишенное той страшной силы, которую люди порочные черпают в самой порочности, и вновь обретшее свою природную хрупкость и нежность.
If she had been a deceitful courtesan, Esther would have acted a part; but now that she was innocent and herself once more, she might perhaps die, as a blind man cured may lose his sight again if he is exposed to too bright a light.	Куртизанка, лгунья разыграла бы комедию; но обратившись к былой чистоте и искренности, Эстер могла бы умереть - так прозревший после операции слепец может вновь потерять зрение от чересчур яркого света.
At this moment this man looked into the very depths of human nature, but his calmness was terrible in its rigidity; a cold alp, snow-bound and near to heaven, impenetrable and frowning, with flanks of granite, and yet beneficent.	Перед этим человеком открылись в ту минуту глубины человеческой натуры, но он пребывал в устрашающем, непоколебимом спокойствии: то был холод снежных Альп, соприкасающихся с небом, бесстрастных и угрюмых, с гранитными склонами, и все же благостных.
Such women are essentially impressionable beings, passing without reason from the most idiotic distrust to absolute confidence.	Эти девушки - существа в высшей степени непостоянные, они переходят беспричинно от самой тупой недоверчивости к неограниченному доверию.
In this respect they are lower than animals.	В этом отношении они ниже животного.
Extreme in everything - in their joy and despair, in their religion and irreligion - they would almost all go mad if they were not decimated by the mortality peculiar to their class, and if happy chances did not lift one now and then from the slough in which they dwell.	Неистовые во всем, в радости, в печали, в вере и в неверии, почти все они были бы обречены на безумие, если бы не высокая смертность, которая опустошала их ряды, и если бы не счастливые случайности, возносившие иных над той грязью, в которой они живут.
To understand the very depths of the wretchedness of this horrible existence, one must know how far in madness a creature can go without remaining there, by studying La Torpille's violent ecstasy at the priest's feet.	Достаточно было видеть исступленный восторг Торпиль, упавшей к ногам священника, чтобы измерить всю глубину убожества этой жизни и понять, до какого безумия можно дойти, не потеряв при этом рассудка.
The poor girl gazed at the paper of release with an expression which Dante has overlooked, and which surpassed the inventiveness of his Inferno.	Бедная девушка смотрела на спасительный лист бумаги с выражением, которое забыл увековечить Данте и которое превосходило все измышления его Ада.
But a reaction came with tears.	Но вместе со слезами пришло успокоение.
Esther rose, threw her arms round the priest's neck, laid her head on his breast, which she wetted with her weeping, kissing the coarse stuff that covered that heart of steel as if she fain would touch it.	Эстер поднялась, охватила руками шею этого человека, склонила голову на его грудь и, рыдая, поцеловала грубую ткань, прикрывавшую стальное сердце, как бы желая в него проникнуть.
She seized hold of him; she covered his hands with kisses; she poured out in a sacred effusion of gratitude her most coaxing caresses, lavished fond names on him, saying again and again in the midst of her honeyed words,	Она обняла этого человека, покрыла поцелуями его руки; в благовейном порыве благодарности она пустила в ход весь арсенал своих вкрадчивых ласк, она осыпала его самыми трогательными именами, прерывая тысячу и тысячу раз свой нежный лепет словами: