LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Сомерсет Моэм - Санаторий - английский и русский параллельные тексты

Сомерсет Моэм - Санаторий - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Сомерсет Моэм - Санаторий - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Санаторий - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Сомерсет Моэм
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Санаторий - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Санаторий - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Рассказ Сомерсета Моэма.
Сомерсет Моэм (1874–1965) — один из самых проницательных писателей в английской литературе XX века. Его называют «английским Мопассаном». Ведущая тема произведений Моэма — столкновение незаурядной творческой личности с обществом.

Санаторий - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Санаторий - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

People often said he had a low opinion of human nature.	Его часто упрекали в том, что он слишком низкого мнения о человеческой природе.
It was because he did not always judge his fellows by the usual standards.	А все потому, что он не всегда судил о своих ближних в соответствии с общепринятыми нормами.
He accepted, with a smile, a tear or a shrug of the shoulders, much that filled others with dismay.	Не раз, когда другие приходили в ужас, он только улыбался, огорченно вздыхал или пожимал плечами.
It was true that you would never have expected that good-natured, commonplace little chap to harbour such bitter and unworthy thoughts; but who has ever been able to tell to what depths man may fall or to what heights rise?	Конечно, кто мог ожидать, что этот добрый, ничем не примечательный человечек затаил столь злобные и недостойные мысли; но разве дано нам предвидеть, как низко человек способен пасть и как высоко вознестись?
The fault lay in the poverty of his ideals.	Вся беда в скудости его идеалов.
Henry Chester was born and bred to lead an average life, exposed to the normal vicissitudes of existence, and when an unforeseeable accident befell him he had no means of coping with it.	Генри Честеру на роду было написано вести заурядную жизнь, подверженную лишь обычным превратностям, и, когда несчастье неожиданно обрушилось на него, он оказался безоружным.
He was like a brick made to take its place with a million others in a huge factory, but by chance with a flaw in it so that it is inadequate to its purpose.	Он был подобен кирпичу, который изготовлен на большом заводе для того, чтобы занять свое место среди миллионов других кирпичей, но оказался с изъяном и поэтому не пошел в дело.
And the brick too, if it had a mind, might cry: What have I done that I cannot fulfil my modest end, but must be taken away from all these other bricks that support me and thrown on the dust-heap?	Ведь и кирпич, будь у него разум, мог бы крикнуть: в чем я провинился, почему я не могу выполнять свою скромную задачу, почему меня отделили от других кирпичей, моей опоры и поддержки, и выбросили на свалку?
It was no fault of Henry Chester's that he was incapable of the conceptions that might have enabled him to bear his calamity with resignation.	И не вина Г енри Честера, если он не мог найти в себе силы, чтобы безропотно переносить несчастье.
It is not everyone who can find solace in art or thought.	Не каждому дано обрести утешение в искусстве или философии.
It is the tragedy of our day that these humble souls have lost their faith in God, in whom lay hope, and their belief in a resurrection that might bring them the happiness that has been denied them on earth; and have found nothing to put in their place.	Трагедия нашего времени в том и состоит, что эти простые души утратили веру в бога, на которого уповали, и надежду на загробную жизнь и счастье, которого они лишены в этом мире; взамен же они не нашли ничего.
There are people who say that suffering ennobles.	Говорят, что страдание облагораживает человека.
It is not true.	Но это не так.
As a general rule it makes man petty, querulous and selfish; but here in this sanatorium there was not much suffering.	Как правило, оно делает человека мелочным, раздражительным и эгоистичным. Впрочем, здесь, в санатории, люди не слишком страдали.
In certain stages of tuberculosis the slight fever that accompanies it excites rather than depresses, so that the patient feels alert and, upborne by hope, faces the future blithely; but for all that the idea of death haunts the subconscious.	На определенной стадии туберкулеза появляется легкая лихорадка, которая скорее возбуждает, чем угнетает, и больной оживляется, обретает надежду, видит будущее в розовом свете; но при всем этом мысль о смерти постоянно живет в подсознании.

It is a sardonic theme song that runs through a sprightly operetta.	Она подобна зловещему лейтмотиву, пронизывающему игривую оперетку.
Now and again the gay, melodious arias, the dance measures, deviate strangely into tragic strains that throb menacingly down the nerves; the petty interests of every day, the small jealousies and trivial concerns are as nothing; pity and terror make the heart on a sudden stand still and the awfulness of death broods as the silence that precedes a tropical storm broods over the tropical jungle.	Сквозь веселые, ласкающие слух арии и танцевальные ритмы нет-нет да прорываются какие-то трагические ноты, которые угрожающе бьют по нервам; мелочные повседневные интересы, пустяковые обиды и пошлые заботы отступают на задний план; от боли и ужаса сжимается сердце, и страх смерти снисходит на душу, подобно тому, как тишина, предвещающая тропический ливень, снисходит на джунгли.
After Ashenden had been for some time at the sanatorium there came a boy of twenty.	Вслед за Эшенденом в санатории появился юноша лет двадцати.
He was in the navy, a sublieutenant in a submarine, and he had what they used to call in novels galloping consumption.	Моряк, младший лейтенант, он служил на подводной лодке и заболел тем, что в романах принято называть "скоротечной чахоткой".
He was a tall, good-looking youth, with curly brown hair, blue eyes and a very sweet smile.	Это был высокий, красивый юноша с вьющимися каштановыми волосами, голубыми глазами и ласковой улыбкой.
Ashenden saw him two or three times lying on the terrace in the sun and passed the time of day with him.	Эшенден виделся с ним два или три раза на веранде, и они обменялись поклонами.
He was a cheerful lad.	Это был веселый парень.
He talked of musical shows and film stars; and he read the paper for the football results and the boxing news.	Он болтал о музыкальных ревю и кинозвездах; читал в газетах сообщения о футбольных матчах и состязаниях боксеров.
Then he was put to bed and Ashenden saw him no more.	А потом юношу уложили в постель, и Эшенден больше его не видел.
His relations were sent for and in two months he was dead.	Вызвали родственников, и через два месяца его не стало.
He died uncomplaining.	Он умер без жалоб.
He understood what was happening to him as little as an animal.	Он понимал, что с ним происходит, не больше, чем какое-нибудь животное.
For a day or two there was the same malaise in the sanatorium as there is in a prison when a man has been hanged; and then, as though by universal consent, in obedience to an instinct of self-preservation, the boy was put out of mind: life, with its three meals a day, its golf on the miniature course, its regulated exercise, its prescribed rests, its quarrels and jealousies, its scandal-mongering and petty vexations, went on as before.	Несколько дней санаторием владело то же тягостное чувство, какое бывает в тюрьме после казни одного из заключенных; а потом словно по уговору, повинуясь инстинкту самосохранения, все выбросили мысль о юноше из головы: жизнь с ее неизменным распорядком, с питанием три раза в день, гольфом на миниатюрной площадке, принудительным отдыхом, ссорами и обидами, сплетнями и мелочными неприятностями пошла своим чередом.