LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]

Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]

Здесь есть возможность читать онлайн «Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]
Автор:
Джордж Мередит
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Роман «Испытание Ричарда Феверела» (1859) посвящен проблеме становления личности героя, теме взаимоотношений «отцов и детей». Вслед за Диккенсом Дж. Мередит выступает сторонником гуманистических принципов воспитания молодого человека.

Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты] — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The plumes of the woodland are alight; and beyond them, over the open, 'tis a race with the long-thrown shadows; a race across the heaths and up the hills, till, at the farthest bourne of mounted eastern cloud, the heralds of the sun lay rosy fingers and rest.	Весь лес горит, а за ним, на открытом пространстве, несутся растянувшиеся в длину тени; они мчатся по поросшим вереском низинам, взбираются на холмы, пока наконец вестники заходящего солнца не коснутся розовыми перстами самого дальнего края поднявшегося на востоке облака и не канут во тьму.
Sweet are the shy recesses of the woodland.	- Сколько прелести в сокрытых от глаз уголках леса!
The ray treads softly there.	Крадучись пробирается туда солнечный луч.
A film athwart the pathway quivers many-hued against purple shade fragrant with warm pines, deep moss-beds, feathery ferns.	Отливающая радугой легкая дымка заволакивает тропу; сквозь нее прорываются полосы темного пурпура, и все это напоено запахами раскаленной сосны, перистого папоротника, глубоких мшарин.
The little brown squirrel drops tail, and leaps; the inmost bird is startled to a chance tuneless note.	Бурая белочка свешивает хвост и прыгает; спрятавшаяся в чаще птица внезапно издает случайный, невыразительный крик.
From silence into silence things move.	После всех стрекотаний и шорохов в лесу снова воцаряется тишина.
Peeps of the revelling splendour above and around enliven the conscious full heart within.	Созерцание буйного великолепия над головой и вокруг пробуждает к жизни глубины сердца.
The flaming West, the crimson heights, shower their glories through voluminous leafage.	Пламенеющий закат, залитые багрянцем вершины льют свое сияние сквозь густую листву.
But these are bowers where deep bliss dwells, imperial joy, that owes no fealty to yonder glories, in which the young lamb gambols and the spirits of men are glad.	А там, в потаенных убежищах обитает истинное блаженство, та царственная радость, которая не должна платить податей этому торжеству природы, вселяющему резвость в ягненка и веселящему человека.
Descend, great Radiance! embrace creation with beneficent fire, and pass from us!	Снизойди же, великое сияние! Охвати все сущее благотворным пламенем, а потом продолжай свой путь!
You and the vice-regal light that succeeds to you, and all heavenly pageants, are the ministers and the slaves of the throbbing content within.	И ты, и тот серебряный свет, что следует за тобою, и все посланцы небес - все только слуги, только рабы высокой животворной радости, таящейся у нас в сердце.
For this is the home of the enchantment.	Ибо оно-то и есть истинная обитель очарования.
Here, secluded from vexed shores, the prince and princess of the island meet: here like darkling nightingales they sit, and into eyes and ears and hands pour endless ever-fresh treasures of their souls.	Здесь, вдали от мятежных берегов, встречаются владыка и владычица острова; здесь они пребывают подобно укрывшимся во тьме соловьям, здесь в глаза, и в уши, и в руки льются неиссякаемые сокровища их душ.
Roll on, grinding wheels of the world: cries of ships going down in a calm, groans of a System which will not know its rightful hour of exultation, complain to the universe.	Пусть же кружатся неумолимые колеса мироздания; пусть отзвучат прощальные стоны тонущих в штиль кораблей; пусть, наконец, отхрипит ропот Системы, которая так и не узнает, когда ей дано будет восторжествовать; пусть стихнут стенания, обращенные ко вселенной.
You are not heard here.	Здесь их никто не слышит.

He calls her by her name, Lucy: and she, blushing at her great boldness, has called him by his, Richard.	Он называет ее по имени, Люси, а она, краснея от дерзости своей, зовет его Ричардом.
Those two names are the key-notes of the wonderful harmonies the angels sing aloft.	Оба эти имени - ключевые ноты гармонического пения, что доносится к ним с небес.
"Lucy! my beloved!"	- Люси! Любимая моя!
"O Richard!"	- Ричард!
Out in the world there, on the skirts of the woodland, a sheep-boy pipes to meditative eve on a penny-whistle.	Где-то там, в мире, за лесом мальчик-пастух встречает наступление тихого вечера игрою на дудке.
Love's musical instrument is as old, and as poor: it has but two stops; and yet, you see, the cunning musician does thus much with it!	Инструмент, на котором играет любовь, столь же древен и незамысловат: у него ведь всего два тона; и, несмотря на это, какие звуки может извлечь из него искусный музыкант!
Other speech they have little; light foam playing upon waves of feeling, and of feeling compact, that bursts only when the sweeping volume is too wild, and is no more than their sigh of tenderness spoken.	Кроме этих двух слов они не говорят почти ничего; светлая пена вьется на волнах охватившего их обоих чувства; оба держат его в узде, и вырывается оно только в минуты, когда у них уже нету сил справляться с ним, но и тогда -одним только нежным вздохом.
Perhaps love played his tune so well because their natures had unblunted edges, and were keen for bliss, confiding in it as natural food.	Может быть, любовь их была исполнена такой гармонии потому, что их ничем не притупленные души жаждали счастья; счастьем становилась для них сама жизнь.
To gentlemen and ladies he fine-draws upon the viol, ravishingly; or blows into the mellow bassoon; or rouses the heroic ardours of the trumpet; or, it may be, commands the whole Orchestra for them.	Знатных кавалеров и дам любовь тешит игрой на виоле, выписывая тончайшие фиоритуры; или обретает густой голос фагота; или пробуждает героические страсти трубы; или, может быть, даже дирижирует целым оркестром.
And they are pleased.	И им это нравится.
He is still the cunning musician.	Она все еще остается хитрою чаровницей.
They languish, and taste ecstasy: but it is, however sonorous, an earthly concert.	Влюбленные млеют и - вкушают ее восторги; но как бы торжественно она ни звучала, это все же земная музыка.
For them the spheres move not to two notes.	Небесные светила и не думают подчиняться двум этим тонам.
They have lost, or forfeited and never known, the first super-sensual spring of the ripe senses into passion; when they carry the soul with them, and have the privileges of spirits to walk disembodied, boundlessly to feel.	Они потеряли - впрочем, может быть, им и вовсе было не дано ее знать - ту первозданную свежесть, когда созревшие чувства совершают какой-то стремительный прыжок и -преображаются в страсть; когда они увлекают за собою все остальное и обретают свойство духов -отрешиться от плоти и насладиться беспредельностью бытия.
Or one has it, and the other is a dead body.	Либо же все эти свойства проявляются у одного, а другой - глух и нем.