LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]

Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]

Здесь есть возможность читать онлайн «Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]
Автор:
Джордж Мередит
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Роман «Испытание Ричарда Феверела» (1859) посвящен проблеме становления личности героя, теме взаимоотношений «отцов и детей». Вслед за Диккенсом Дж. Мередит выступает сторонником гуманистических принципов воспитания молодого человека.

Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты] — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

They turned their heads, and beheld the hope of Raynham on horseback surveying the scene.	Они повернули головы и увидели перед собою наследника Рейнема. Сидя верхом на лошади, он взирал на представшую его глазам сцену.
The next moment he had galloped away.	Он тут же ускакал прочь.
CHAPTER XIV	ГЛАВА XIV Притяжение
All night Richard tossed on his bed with his heart in a rapid canter, and his brain bestriding it, traversing the rich untasted world, and the great Realm of Mystery, from which he was now restrained no longer.	Всю ночь напролет Ричард ворочался с боку на бок в постели; сердце его неслось вскачь, а рассудок старался обуздать этот бег по богатому, еще неизведанному миру и по огромному царству тайны, к которому он начинал приобщаться.
Months he had wandered about the gates of the Bonnet, wondering, sighing, knocking at them, and getting neither admittance nor answer.	Долгие месяцы бродил он у ворот, за которыми пытался что-то узнать, вздыхал, стучался в них - и ему так и не удалось ни проникнуть внутрь, ни добиться ответа.
He had the key now.	И вот сейчас ключ у него в руках.
His own father had given it to him.	Собственный отец неожиданно раскрыл ему на все глаза.
His heart was a lightning steed, and bore him on and on over limitless regions bathed in superhuman beauty and strangeness, where cavaliers and ladies leaned whispering upon close green swards, and knights and ladies cast a splendour upon savage forests, and tilts and tourneys were held in golden courts lit to a glorious day by ladies' eyes, one pair of which, dimly visioned, constantly distinguishable, followed him through the boskage and dwelt upon him in the press, beaming while he bent above a hand glittering white and fragrant as the frosted blossom of a May night.	Сердце, точно взмыленный конь, несло его все дальше и дальше по безбрежным просторам, овеянным странной сверхчеловеческой красотой; туда, где рыцари и дамы склонялись, что-то шепча, над зеленым дерном, где кольчуги всадников и яркие платья сверкали в лесных чащах, где турниры и поединки разыгрывались на блистающих золотом площадках, озаренных сиянием женских глаз, и где пара таких вот глаз словно из-за дымки светила ему и неотступно следовала за ним сквозь заросли и притягивала к себе, когда он склонялся над рукою, белой и благоуханной, точно лепесток, тронутый морозом в майскую ночь.
Awhile the heart would pause and flutter to a shock: he was in the act of consummating all earthly bliss by pressing his lips to the small white hand.	На мгновение сердце его останавливалось и трепетало перед новым толчком: он вбирал в себя все земное блаженство, прижимая губы к маленькой белой руке.
Only to do that, and die! cried the Magnetic Youth: to fling the Jewel of Life into that one cup and drink it off!	"Только это одно, а там можно и умереть!" -вскричал магнетический юноша: бросить жемчужину жизни в эту чашу и выпить ее до дна!
He was intoxicated by anticipation.	Одна мысль об этом его опьяняла.
For that he was born.	Ради этого он родился.
There was, then, some end in existence, something to live for! to kiss a woman's hand, and die!	Значит, у него есть цель жизни, есть ради чего жить на свете! Поцеловать женскую руку и умереть!
He would leap from the couch, and rush to pen and paper to relieve his swarming sensations.	Он соскочил с постели и схватился за перо и бумагу, чтобы освободиться от кипевших в нем чувств.

Scarce was he seated when the pen was dashed aside, the paper sent flying with the exclamation, "Have I not sworn I would never write again?"	Но не успел он сесть, как уже отшвырнул от себя перо, как в сторону полетела бумага. - Разве я не поклялся, что никогда больше не стану писать? - вскричал он.
Sir Austin had shut that safety-valve.	Сэр Остин лишил его этой спасительной отдушины.
The nonsense that was in the youth might have poured harmlessly out, and its urgency for ebullition was so great that he was repeatedly oblivious of his oath, and found himself seated under the lamp in the act of composition before pride could speak a word.	Томившее юношу сумасбродство могло легко найти себе выход, а оно так вскипало, так безудержно стремилось излиться, что он то и дело забывал о данной им клятве, снова садился за стол и при свете лампы писал и писал, прежде чем гордость его могла вымолвить свое слово.
Possibly the pride even of Richard Feverel had been swamped if the act of composition were easy at such a time, and a single idea could stand clearly foremost; but myriads were demanding the first place; chaotic hosts, like ranks of stormy billows, pressed impetuously for expression, and despair of reducing them to form, quite as much as pride, to which it pleased him to refer his incapacity, threw down the powerless pen, and sent him panting to his outstretched length and another headlong career through the rosy-girdled land.	Может быть, даже гордость Ричарда Феверела была бы начисто сметена, если бы в эту пору строки сами лились и если бы какая-то одна мысль возобладала над всем; но мыслей было великое множество, и каждая рвалась вперед; беспорядочные полчища их клокотали, словно бушующие волны, теснились, требуя, чтобы он как-то выразил их, и отчаяние от невозможности найти для них форму, наравне с гордостью, на которую ему угодно было ссылаться, чтобы неуменье свое оправдать, вырывало у него из рук обессилевшее перо; истерзанный, он кидался снова на свое ложе и опять уносился вскачь по розовеющей широкой долине.
Toward morning the madness of the fever abated somewhat, and he went forth into the air.	К утру эта жестокая лихорадка немного улеглась, и он вышел на воздух.
A lamp was still burning in his father's room, and Richard thought, as he looked up, that he saw the ever-vigilant head on the watch.	В спальне его отца все еще горел свет, и, когда Ричард поднял глаза, ему показалось, что в окне мелькнула голова его неусыпного стража.
Instantly the lamp was extinguished, the window stood cold against the hues of dawn.	В ту же минуту лампа потухла и окно зазияло мраком, в то время как напротив, на горизонте загоралась заря.
Strong pulling is an excellent medical remedy for certain classes of fever.	Усиленная гребля - отличное средство от иных форм и видов лихорадки.
Richard took to it instinctively.	Ричард инстинктивно к нему прибегнул.
The clear fresh water, burnished with sunrise, sparkled against his arrowy prow; the soft deep shadows curled smiling away from his gliding keel.	Золотящиеся под лучами утреннего солнца прозрачные воды реки сверкали, когда их стремительно рассекала лодка; глубокие мягкие тени причудливо извивались и исчезали, скользя за кормой.
Overhead solitary morning unfolded itself, from blossom to bud, from bud to flower; still, delicious changes of light and colour, to whose influences he was heedless as he shot under willows and aspens, and across sheets of river-reaches, pure mirrors to the upper glory, himself the sole tenant of the stream.	Вокруг расцветало тихое утро - от ростка к бутону, от бутона - к цветку; пленительной была смена красок, игра света и тени, а меж тем он не замечал ничего вокруг, проплывая под сенью ив и осин по речному простору, где, как в зеркале, отражалось сияющее небо, и был единственным властелином этой реки.