LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]

Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]

Здесь есть возможность читать онлайн «Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]
Автор:
Джордж Мередит
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Роман «Испытание Ричарда Феверела» (1859) посвящен проблеме становления личности героя, теме взаимоотношений «отцов и детей». Вслед за Диккенсом Дж. Мередит выступает сторонником гуманистических принципов воспитания молодого человека.

Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты] — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"A young philosopher's an old fool!" returned Hippias, not thinking that his growl had begotten a phrase.	- Этот юный философ - старый дурак! - возразил Гиппиас, которому и в голову не пришло, что ворчливые слова его породили на свет изречение.
His brother smiled with gratification, and applauded him loudly:	Его брат удовлетворенно улыбнулся и громко его похвалил:
"Excellent! worthy of your best days!	- Превосходно! Достойно твоих лучших дней!
You're wrong, though, in applying it to Adrian.	Хотя, вообще-то говоря, ты не прав, применяя это изречение к Адриену.
He has never been precocious.	В нем никогда не было черт преждевременного развития.
All he has done has been to bring sound common sense to bear upon what he hears and sees.	Все поступки его сводились к тому, чтобы осмыслить здраво то, что он видит и слышит.
I think, however," the baronet added, "he may want faith in the better qualities of men."	Однако я думаю, - добавил баронет, - что ему, может быть, не хватает веры в лучшие качества человека.
And this reflection inclined him not to let his son be alone with Adrian.	Размышление это склонило его не оставлять сына один на один с Адриеном.
He gave Richard his choice, who saw which way his father's wishes tended, and decided so to please him.	Он предоставил Ричарду право выбора, а тот, уловив желание отца, решил сделать ему приятное.
Naturally it annoyed Adrian extremely.	Разумеется, это привело Адриена в крайнее раздражение.
He said to his chief: "I suppose you know what you are doing, sir.	- Полагаю, что вам виднее, как поступать, сэр, -сказал он, обращаясь к главе дома.
I don't see that we derive any advantage from the family name being made notorious for twenty years of obscene suffering, and becoming a byword for our constitutional tendency to stomachic distension before we fortunately encountered Quackem's Pill.	- Не думаю только, что мы извлечем какие-то преимущества из того, что наше имя люди свяжут с двадцатью годами отвратительной болезни и будут думать, что все мы изнывали от ветров в желудке до тех пор, пока нам не пришли на помощь пилюли Квекема.
My uncle's tortures have been huge, but I would rather society were not intimate with them under their several headings."	Согласен, дядя испытывает тяжкие мучения, только я бы предпочел, чтобы общество не знакомилось с ними во всех подробностях и не узнавало их точных названий.
Adrian enumerated some of the most abhorrent.	Несколько самых противных Адриен перечислил.
"You know him, sir.	- Вы же его знаете, сэр.
If he conceives a duty, he will do it in the face of every decency-all the more obstinate because the conception is rare.	Если ему что-то взбредет в голову, он не посчитается ни с какими правилами приличия и будет еще упорнее именно оттого, что случай этот из ряда вон выходящий.
If he feels a little brisk the morning after the pill, he sends the letter that makes us famous!	Стоит ему, приняв пилюлю, почувствовать себя чуть бодрее, как он пошлет письмо, которое сделает нас притчею во языцех.

We go down to posterity with heightened characteristics, to say nothing of a contemporary celebrity nothing less than our being turned inside-out to the rabble.	Потомки наши узнают о нас больше, чем следует, не говоря уже о современниках, которые вывернут нас наизнанку перед глазеющей толпою.
I confess I don't desire to have my machinery made bare to them."	Признаюсь, мне вовсе не хочется, чтобы функции моего организма выставлялись для всеобщего обозрения.
Sir Austin assured the wise youth that Hippias had arranged to go to Dr. Bairam.	Сэр Остин заверил мудрого юношу, что у Гиппиаса уже есть договоренность с доктором Бейремом.
He softened Adrian's chagrin by telling him that in about two weeks they would follow to London: hinting also at a prospective Summer campaign.	Он постарался утешить Адриена, сказав, что недели через две оба они поедут в Лондон за ними следом; намекнул он и на предстоящие летом развлечения.
The day was fixed for Richard to depart, and the day came.	День отъезда Ричарда был назначен, и вот он настал.
Madame the Eighteenth Century called him to her chamber and put into his hand a fifty-pound note, as her contribution toward his pocket-expenses.	Восемнадцатое Столетие позвала его к себе в комнату и вручила ему билет в пятьдесят фунтов стерлингов. Это был ее вклад в его карманные деньги.
He did not want it, he said, but she told him he was a young man, and would soon make that fly when he stood on his own feet.	Он пытался этому воспротивиться, на что она возразила, что он человек молодой и деньги долго у него не залежатся.
The old lady did not at all approve of the System in her heart, and she gave her grandnephew to understand that, should he require more, he knew where to apply, and secrets would be kept.	Старая дама в глубине души отнюдь не была сторонницею Системы, и она дала внучатому племяннику понять, что если сверх этого ему еще понадобится какая-то сумма, то пусть он знает, куда за ней обратиться, и помнит, что она его не выдаст.
His father presented him with a hundred pounds-which also Richard said he did not want-he did not care for money.	Отец подарил ему сто фунтов, от которых Ричард тоже хотел отказаться - деньги были ему ни на что не нужны.
"Spend it or not," said the baronet, perfectly secure in him.	- Хочешь, трать их, а хочешь - нет, - сказал сэр Остин, совершенно спокойный за сына.
Hippias had few injunctions to observe.	Гиппиасу было дано очень мало предписаний.
They were to take up quarters at the hotel, Algernon's general run of company at the house not being altogether wholesome.	Оба они должны будут поселиться в гостинице, ибо тот образ жизни, который Алджернон привык вести, и общество, которое у него собирается, не полезны для здоровья.
The baronet particularly forewarned Hippias of the imprudence of attempting to restrict the young man's movements, and letting him imagine he was under surveillance.	Баронет особо предупредил Гиппиаса о том, что неблагоразумно пытаться в чем-то ограничивать молодого человека и давать ему повод вообразить, что за ним следят.
Richard having been, as it were, pollarded by despotism, was now to grow up straight, and bloom again, in complete independence, as far as he could feel.	Ричард, который все это время был несколько придавлен отцовским деспотизмом, должен был теперь выпрямиться во весь рост и снова расцвести, в полной мере ощутив свою независимость.