LibCat » Книги » Поэзия » Александр Пушкин - Евгений Онегин - русский и английский параллельные тексты

Александр Пушкин - Евгений Онегин - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Александр Пушкин - Евгений Онегин - русский и английский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Поэзия, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Евгений Онегин - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Александр Сергеевич Пушкин
Жанр:
Поэзия / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Евгений Онегин - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Евгений Онегин - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Роман в стихах «Евгений Онегин» стал центральным событием в литературной жизни пушкинской поры. И с тех пор шедевр А. С. Пушкина не утратил своей популярности, по-прежнему любим и почитаем миллионами читателей.

Евгений Онегин - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Евгений Онегин - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

But foot, such small, of Terpsichore More charming somewhat is for me.	Однако ножка Терпсихоры Прелестней чем-то для меня.
It is predicting to my gazing Reward, which I can't be appraising,	Она, пророчествуя взгляду Неоцененную награду,
Conditionally by its charms Self-willed desires it alarms.	Влечет условною красой Желаний своевольный рой.
My friend Elvina! Nothing hinders To love it under table cloth,	Люблю ее, мой друг Эльвина, Под длинной скатертью столов,
In spring at grass and so forth, At iron fire-place in winters,	Весной на мураве лугов, Зимой на чугуне камина,
At smooth of parquets in the halls, At sea on granite and at malls.	На зеркальном паркете зал, У моря на граните скал.
XXXIII	XXXIII
I keep in mind the sea, quite stormy: What envious I was when waves	Я помню море пред грозою: Как я завидовал волнам,
In turn to girl were all returning With love to feet to lay themselves.	Бегущим бурной чередою С любовью лечь к ее ногам!
With waves I wished myself somehow To touch her dear feet by mouth.	Как я желал тогда с волнами Коснуться милых ног устами!
Among all those ardent days Of boiling youth, such bright and gay,	Нет, никогда средь пылких дней Кипящей младости моей
I never wished with such a torture To kiss young Armid's pretty lips,	Я не желал с таким мученьем Лобзать уста младых Армид,
Or roses of flaming cheeks, Or bosom, which awaits for fortune.	Иль розы пламенных ланит, Иль перси, полные томленьем;
Ah, never impulse of the sense Put rack my soul ever hence.	Нет, никогда порыв страстей Так не терзал души моей!
XXXIV	XXXIV
But other times in mind I bear!	Мне памятно другое время!
I saw myself in cherished dream	В заветных иногда мечтах
To keep the happy stirrup dare...	Держу я счастливое стремя...
Meanwhile small foot in hands l feel;	И ножку чувствую в руках;
And works again imagination. Again her touch of fascination	Опять кипит воображенье, Опять ее прикосновенье
In cold heart is kindling blood... Again the grief, of love the flood!	Зажгло в увядшем сердце кровь, Опять тоска, опять любовь!..
The talkative my lyre's tired To glorify all haughty ranks.	Но полно прославлять надменных Болтливой лирою своей;
They don't cost yet neither sense, Nor any songs, by them inspired:	Они не стоят ни страстей, Ни песен, ими вдохновенных:
Of sorceresses words and peep Delusive are... as their feet.	Слова и взор волшебниц сих Обманчивы... как ножки их.

XXXV	XXXV
What's my Onegin?	Что ж мой Онегин?
Way is endless To bed from ballet; half asleep	Полусонный В постелю с бала едет он:
He speeds through Petersburg, all restless, Awoken by drums's beat.	А Петербург неугомонный Уж барабаном пробужден.
The hawkers walk, gets up the salesman, Is dragging to cabstand a cabman,	Встает купец, идет разносчик, На биржу тянется извозчик,
With jug young woman goes fast, By feet she crushes snow-dust.	С кувшином охтенка спешит, Под ней снег утренний хрустит.
The morning pleasant noise arose.	Проснулся утра шум приятный.
Each shutter's open, and dry	Открыты ставни; трубный дым
Blue smoke rises to the sky, And thorough German baker goes	Столбом восходит голубым, И хлебник, немец аккуратный,
In paper cap for each of us To open his wasistdas.	В бумажном колпаке, не раз Уж отворял свой васисдас.
XXXVI	XXXVI
Of ballet's noises being tired, Transforming morning into night,	Но, шумом бала утомленный И утро в полночь обратя,
He calmly sleeps in bed, retired From pastimes, flourishing big child.	Спокойно спит в тени блаженной Забав и роскоши дитя.
The afternoon he passes, ready Again to waste his day already.	Проснется за полдень, и снова До утра жизнь его готова,
His life's monotonous and is mixed, The same for many days is fixed,	Однообразна и пестра. И завтра то же, что вчера.
But was my Eugene satisfying By being free in prime of life,	Но был ли счастлив мой Евгений, Свободный, в цвете лучших лет,
Among his victories to thrive, And his amusements gratifying?	Среди блистательных побед, Среди вседневных наслаждений?
May be, in vain he was at feasts Such careless and fine at least?	Вотще ли был он средь пиров Неосторожен и здоров?
XXXVII	XXXVII
His passions were too quickly cold, And he was bored by worldly noise;	Нет: рано чувства в нем остыли; Ему наскучил света шум;
Not very long he could behold The girls as object of his choice;	Красавицы не долго были Предмет его привычных дум;
Adulteries were not adonng; His friends and freindship made him boring,	Измены утомить успели; Друзья и дружба надоели,
As now not at any time He could bear-steaks and Strassburg pie	Затем, что не всегда же мог Beef-stеаks и страсбургский пирог
With fizz by bottle wine be pouring While saying clever pncky word -	Шампанской обливать бутылкой И сыпать острые слова,

Because of ache of own head. And, though staying rake adoring,	Когда болела голова; И хоть он был повеса пылкой,
He ceased to like (with them was led) Invectives, sables and the lead.	Но разлюбил он наконец И брань, и саблю, и свинец.
XXXVIII	XXXVIII
His illness never was distinguished From illness, known so far,	Недуг, которого причину Давно бы отыскать пора,
Which they are calling spleen in English, In Russian known as khandra.	Подобный английскому сплину, Короче: русская хандра
It caught him now and for ever; But yet to kill himself he never,	Им овладела понемногу; Он застрелиться, слава богу,
Thanks God, had any wish to try; But at the life his look was wry.	Попробовать не захотел, Но к жизни вовсе охладел.
Child-Harold's copy, grim, morose To inner rooms and halls he came;	Как Child-Harold, угрюмый, томный В гостиных появлялся он;
The boston, gossips were in vain, Or dear looks or sighs - all those	Ни сплетни света, ни бостон, Ни милый взгляд, ни вздох нескромный,
Did never touch hire as before, He caught the sight of nothing more.	Ничто не трогало его, Не замечал он ничего.
XXXIX, XL, XLI □.......................	XXXIX. XL. XLI...........................
□....................... □.......................

XLII	XLII
Of higher world the queer ladies!	Причудницы большого света!
The first he made - he left you all;	Всех прежде вас оставил он;
It's true, that all we live in ages, When rather boring is high call.	И правда то, что в наши лета Довольно скучен высший тон;
Arid though ladies can be talking Of Say and Bentham at the walking,	Хоть, может быть, иная дама Толкует Сея и Бентама,
But as a whole their talk Is harmless, but unpleasant mock.	Но вообще их разговор Несносный, хоть невинный вздор;
Besides, they all are so pure, Magestic, for the love unfit,	К тому ж они так непорочны, Так величавы, так умны,
Are full of piety, of wit, Such cautious, that we can't endure,	Так благочестия полны, Так осмотрительны, так точны,
And always turned, from us - I mean. That their looks give rise for spleen.	Так неприступны для мужчин, Что вид их уж рождает сплин7.
XLIII	XLIII
And you, the girls all young, good looking, Whom droshkies quickly take away	И вы, красотки молодые, Которых позднею порой
In late of evening, such amusing, Along the Petersburg high-way,	Уносят дрожки удалые По петербургской мостовой,
By him were left at your employments.	И вас покинул мой Евгений.