Ангелус Силезиус - Херувимский странник

Коль грешник спросит тя, где к милости дорога,
Ответствуй: путь один — любить всем сердцем Бога.

Мне безразлична смерть: я встречусь с ней лишь там
Где, испустив свой дух, себя душе отдам.

Подобно пауку, что яд из розы пьет, [187]
И Слово Божие лукавый переврет.

Услыша трубный глас, восстану от земного
И плоти своея владыкой стану снова. [188]

Того блаженней несть, кто узрел Божий лик:
А кто отвергнуг им — в сердечной боли сник.

Взгляни на Господа — се грешники при нем,
Не так ли верный врач печется о больном?

Знал Павел лишь Христа [190]и чтил Его распятье
И пребывал меж тем в небесной благодати.
Как мучился Господь, не ведал разве он?
Святой в Распятого был весь преображен.

Любовь отмирная хлопочет для себя,
А Божия для всех, лишь ближнего любя:
Любовью истинной зовут лишь эту, Божью,
А ту, отмирную, — лишь завистью, корыстию безбожной.

Царь в винные ведет невесту закрома [191],
Чтоб выбрала вино она себе сама.
Невестой Бога став, и ты вкусишь от вин,
Бог все тебе отдаст, чему Он господин.

Никто мне так не мил, как девы или дети:
Почто? Других и несть на небе — только эти.

Для добродетели мудрец — хвала и честь:
Хоть он и преходящ, но уж таков, как есть.

Ты скажешь, Теофил [192]затворником живет:
Но с птичкою орел знакомство не ведет.

День сущ на небесех, а в бездне — ночь царит,
Здесь — вечер, сумерки: блажен, кто это зрит!

Во вретище одет, не ест, да и не пьет,
В пустыне Иоанн отшельником живет.
Уж как ни праведен — Христу целует нозе:
Чем праведней святой — тем ревностней о Бозе.

Бог к Богу приведет, а к бесу — блудный мир:
Почто же держит тя, о грешник, сей кумир?

Конец венчает все: умреши, яко жил:
Прекрасна смерть того, кто Богу угодил!

Отмирный человек на время сотворен:
Что ж бренной красотой ты столь заворожен? [193]

Весь к небу устремясь, я возлюбил и землю,
Я Богу своему на ней усердней внемлю.

Гляжу на лилии и мучусь всякий раз,
И все же радуюсь, не нагляжусь подчас.
Мне в муку, что я днесь утратил благолепье,
Которым я в раю сперва украшен был.
А в радость — что Христос, родившийся в вертепе,
Былую лепоту мне тут же возвратил.

Какое мужество приспело Алексею,
Что вмиг расстался он с невестою своею?
Какой же он жених? Ведь он невеста — сам,
Помолвлен и вручен Превечным небесам.

Ты молвишь, адский огнь пылает день-деньской:
Покаешься — зальешь слезинкою одной.

Смерть все же хороша: прознал бы ад о смерти,
Ложились бы во гроб еще живыми черти.

Алкаю смерти я и избегаю ону:
Гам следуя греху, здесь — робости закону.

Несть краше смерти той, что жизнь в себе несет
И жизни, что в веках из смерти восстает.

Для Бога смерть святых в особенной чести:
Как этакую смерть, скажи, приобрести?

Смерть — благостна для тех, кто в Господе почил
И тягостна для тех, кто жизнь без Бога жил