Ангелус Силезиус - Херувимский странник

Иной пусть изберет себе мирскую славу,
Пусть Соломонов ум кому-нибудь по нраву:
Авессалома пусть красою блещет он:
Могучим будет пусть и сильным, как Самсон;
Иль, Креза превзойдя, иной пусть богатеет,
Как Александр, венцом всемирным пусть владеет: [173]
Будь оным или тем — будь даже хуже всех:
Боголюбивому простится всякий грех.

Премудрость Божья — глубь, а милость — широта,
Всевластье — высь Его, а вечность — долгота.

Будь чистым, зла беги, молчи, войди во тьму,
И узришь надо всем Божественность саму.

Судья души твоей есть мера кротости:
Кто не блюдет ее — у Бога не в чести.

Бог есть огонь и Дух, и свет и существо:
И ни один не есть из этого всего.

Кто Богу предался и зрением, и слухом,
Блаженным стал в миру и плоть наполнил Духом.

Невестой Бога стать любой душе под силу:
Егда бы днесь она лишь Духови служила.

У Агнца трапеза бывает ввечеру:
Чтоб уж дродолжиться на Божием пиру.

Мария — Божий трон и скиния Его, [175]
Ковчег, обитель, храм, родник и вод зерцало,
Луна, звезда и холм, восход на небе алый:
Что ж странного? Она — от мира не сего.

Кто бренный мир отверг, наскучив суетой,
И свят во Господе и телом, и душой,
Не умрет, не прейдет, не будучи прощен.
Ты спросишь, почему? Апостол Бога он.

Должна как роза рдеть душа от ран Христа
И быть, как белый снег, невинна и чиста.

Почто прильнула днесь Мария ко Кресту?
Ей Иисуса зреть на Нем невмоготу.

Мне раны Господа — ворота в рай Небесный,
Пять разных мест [176]ведут одной дорогой Крестной.
И все же к Богови какой прямее путь?
Сквозь нозе, руце сквозь пронзив до сердца грудь.

Здесь Агнец на Кресте, там — вознесен на Трон,
Здесь — тернием, а там — как Царь увенчан Он;
Здесь он — смиренный раб, а там — Господь всевластный:
Тишайший здесь, а там — вещатель велегласный:
Здесь — слезы, тамо — смех: утешь себя, дитя,
Ты облегчишь свой крест, суть Агнца обретя.

Из всех сокровищ Крест я для себя избрал,
Ведь он для тела — плуг, а для души — причал.

Его корона — терн, жезл — трость или копье,
Престол — смертельный Крест, убранство — гвоздие:
Порфира — кровь из ран, а свита — кровопийцы,
Придворные Его — подонки и убийцы:
Напиток — горечь, желчь, музыка — брань, хула:
Се нынче Богови — и слава, и хвала! [177]

Се — место лобное? Но отчего ж тогда
В нем роза с лилией *не вянут никогда?
А древо жизни, вод родник четырехструйный? [178]
Все это есть в раю: по мне бы — и пускай:
Но место лобное мне все равно, что рай.

Шипы, под коими Спаситель изнемог, —
Се мой венец, се мой молитвенный венок:
Елей на раны мне из ран его течет:
Я Крест Его несу и муку пью, как мед.

Распяли Господа! Отдали на мученье!
Да кто же на позор Его такой обрек!
Чтоб в страсе быть Ему! Чтоб умереть Он мог!
Здесь чуда нет, сие — любви изобретенье.

Почто такую скорбь выносит Иисус,
На рамена свои взвалив столь тяжкий груз?
Сквозь ужас и тоску низринув в смерть Себя?
Он ждет, чтоб ты Его облобызал, любя.

Возобновляется весною мир земной:
Не потому ли он и сотворен весной?