Анатолий Софронов - Все это было на войне

По горячим табунам
На степном раздолье,
Где пришлось когда-то нам
Воевать за волю!

Мы идем с тобой в едином строю,
Цель одна у нас в труде и в бою:
Мир построить на земле навсегда,
Светлый мир людей труда.

Дай руку, товарищ далекий,
Мы рядом с тобою стоим,
Единой судьбой,
Единой борьбой
Союз наш непобедим!
Дай руку, товарищ далекий,
Ведь наш союз непобедим!

Чтобы день наш был, как юность, хорош,
Прочный мир оберегай, молодежь!
Чтоб фашизму никогда не бывать —
Будем на посту стоять!

Чтобы мирный день не скрылся в дыму —
Не дадим войну зажечь никому!
Будем мы на страже мира стоять,
Порох свой сухим держать!

Песню дружбы запевай, громче пой!
Наша сила, наша дружба с тобой!
Дружным строем по земле пройдем
Боевым, прямым путем.

Дай руку, товарищ далекий,
Мы рядом с тобою стоим,
Единой судьбой,
Суровой борьбой
Союз наш непобедим!
Дай руку, товарищ далекий,
Ведь наш союз непобедим!

Газеты
охвачены
атомной дрожью,
У всех на устах
названье —
Бикини… [4] Атолл Бикини — место, где американцами в 1954 году взорвана водородная бомба.
И кто собирается в рай
по бездорожью,
А кто и в Сахару
подальше,
в пустыню.
Куда-нибудь в землю уйти,
в катакомбы,
Чтоб утром
от чтения
не было горько…
В газете читаешь:
«Достаточно бомбы
Одной
водородной — и
нету Нью-Йорка!»
Здесь все подсчитали —
до дальнего берега
Пройдет самолет
сравнительно просто.
Что лондонцу
думать
сейчас об Америке.
Когда у него
под подошвами
остров?!
На острове этом,
как будто бы дома,
В соседстве
с волной океанскою,
Расположились
аэродромы
Американские.
Как в лихорадке трясет противной,
В контору идешь,
на свет не глядел бы…
А в это время
гул реактивный
Распарывает
надвое
синее небо.
Как будто бы воздух
в концессию отдан,
Как будто взлетают
с любого пригорка…
Известно и школьнику:
Лондон
Нисколько
не больше Нью-Йорка.
Газеты трещат
и трещат без умолка —
Сотни психических потрясений…
Один,
говорят,
захотел стать
иголкой
И месяц
скрывался
в скошенном сене.
А в это время
зареванные
дети и жены —
Искусаны
от горести
ладони их —
Возле отравленных
и обожженных
Отцов и мужей
склонились
в Японии.
Лежат рыбаки.
Страдания невыносимые,
В железо кроватей
вцепились руками.
Мало
американцам
Хиросимы,
Еще
экспериментируют убийства
в океане!
…Чирикают воробьи на моем подоконнике,
За окнами гостиницы полдень
гулкий;
Чирикают воробьишки
тоненько-тоненько.
И я их
кормлю
французскою булкой.
Они по утрам
ко мне прилетают.
В раскрытое
жадно смотрят окошко
И, видимо,
просто обожают
Чуть суховатую
хлебную крошку.
И вдруг
товарищ сияющий входит
И «Правду» приносит —
родную газету:
Читай,
ликованье сегодня в народе.
Радость
по белому свету!
И вот она, правда,
великая, сущая,
Реальное дело
мирной стратегии:
«В Советском Союзе
электростанция пущена
На атомной энергии!»
И я отправляюсь
к шахтерам Уэльса,
Из уст в уста
сообщаю вскорости
Не слух непроверенный,
не одну из версий,
А первую страницу
удивительной повести.
Газеты, конечно,
правду запрятали,
Шахтеры не знают…
Да, это — обычное.
И вот мы уже
друзья и приятели,
Как будто бы давние,
закадычные.
Сидим,
друг на друга глядим,
улыбаемся,
Как будто соседями
молодость прожили;
Сегодня впервые в Уэльсе
встречаемся,
А друг к другу
меж тем
расположены.
Откуда же это?
И что за причина?
Какие к нам тянут
магниты?
Какая душа
их теплом облучила?
И чем мы для них знамениты?
Мы тем знамениты,
что детям их милым,
Их
дымом закопченным кровлям
Желаем мы жизни счастливой
и мира
И без исключения —
здоровья.
Не заглушить
гуденьем эфира,
Не спрятать
рекламным плакатом —
Пошел,
заработал
для дела мира
Советский, рабочий наш
атом.
И это —
эпохи великой
преддверье,
Когда убивать перестанут.
Поэтому
люди простые
с доверьем
К нам руки
над землями
тянут.
Да здравствует мудрость
первого шага,
Стократ чудесами богат он!
Людей весели,
богатырь-работяга,
Рабочий
советский наш
атом!