Гвейн Гамильтон - Английский для русских

Starrify

Глагол. Украшать звездами . Каждый год перед Рождеством мы всегда starrified нашу гостиную и ставили в ней елочку, а как же.

Sophronize

Глагол. Привить понятие морали, приучить к хорошему поведению . Кажется, в какой-то момент родители перестали sophronize своих детей. Теперь вроде думают, будто это само собой произойдет, без усилий

Uglyography

Существительное. Плохой почерк, хромое правописание . Настолько развито у него uglyography, что бумага и ручка от него убежали, как в стихотворении про Мойдодыра

Ultracrepidarianism

Существителное. Склонность навязывать свое мнение другим людям относительно вещей, о которых не имеешь ни малешего представления . Виноват в ultracrepidarianism, признаюсь. А что мне остается? Считаю себя самым умным.

Snollyguster

Существительное. Люди (особенно политики), которые действуют ради своей выгоды вместо того, чтобы иметь твердые принципы. Вот только посмотри на этого snollyguster! Он думает, что никто не подозревает, какие у него истинные побуждения! А между тем, все видят, что ему плевать на нас

Barbigerous

Прилагательное. Имеющий бороду . Мой barbigerous отец до старости сохранил каким-то чудом всю черноту своих волос – седина его не затронуло.

Eventide

Существительное. Короткое время между днем и вечером . Какое мое любимое время? Eventide, безусловно. Особенно если льет дождь и я могу лежать в кровати и читать. Нет ничего лучше.

И последнее слово, как говорится, в «бонус». Оно не из английского, а из англо-саксонского, но достаточно крутое и заслуживает места в любом списке.

Uhtceare

Глагол. Просыпаться до зари и просто лежать в кровати без сна, потому что вы очень переживаете о чем-то. Caedda uhtcearan: Him þūhte þá éowa ēanian. Hwā wolde hē his wīf asecgan?

Как здорово получилось! – есть несколько известных западных писателей, которых знают практически все русские советской закалки (и некоторые самые умные юноши следующего поколения), о которых я, почти что образованный тип, не знал тем не менее вплоть до своего приезда в Россию. Там стояли эти русские ребята и махали книжками у меня перед носом: вот какой у вас замечательный писатель, вы его тоже любите? Сдается мне, мы делаем перед носом у русских примерно то же самое, размахивая Достоевским. Хотя все знают Достоевского, а вот о некоторых западных писателях я, как и другие обычные люди, слыхом не слыхивал.

К примеру, Джек лондон. Все в восторге были от него, прямо трудно описать. Прыгали вверх и вниз из-за его описаний природы Аляски и псов. Здорово.

Или другой товарищ, по имени О. Генри. Тоже у всех товарищей в России был в книжном шкафу. В то время как для меня – и большинства западной публики – Oh Henry! всегда был и остается шоколадным батоном. Помню, первый раз сижу на кухне у знакомого на Новослободской, и он начинает восторгаться каким-то О. Генри. Описывает все его хорошие качества. Чувствительный. Интересный. Знает человеческую природу. Иногда очень грустный. А я сижу и думаю: блин, неужели шоколад имеет столько человеческих свойств? Как это понимать? И что сделали с буквой «h»? Превратили в «г». И приятель достает книгу из книжного шкафа и показывает мне. Дает мне в руки. И я держу первую, как я это тогда понимал, книгу, написанную шоколадным батоном. Очень все запутанно.

И еще какой-то там британский тип был по именни Моэм. Как? Маэм? Магам?

Откуда русские их вообще знают и зачем? Видимо, потому что другие. Не наши. И знают наших по своему. Как интересно.

К чему это предисловие? К тому, что на мир есть очень много точек зрения. На одну и ту же английскую или американскую литературу, как я уже сказал. И на лексику, в том числе.

Слыхали такое выражение – «What’s up?». Что оно означает и откуда оно пошло? И как на него отвечать? Спрашиваю и ожидаю примерно такой ответ: «Это плохой английский. Это от негров пошло. От этих рэпэров. И отвечать не приходится, потому что с такими не общаюсь.»

Примерно так. И если такой ответ нашел отклик у вас в душе, то могу только сказать: «Фу, друзья, фу. Я вас как бы люблю, и потому не первый год шляюсь среди русских. Но нам такой ответ не нравится. Не усложняй мне любовь».

К слову, вот пример того, как мы на это смотрим. Одна моя студентка рассказывает, как в школе ее дочки поставили пьесу «Звук Музики» (The Sound of Music) про Австрию во время Второй Мировой и женщину-монахиню. Съездили но не понравились некоторые решения режиссера. Студентка жалуется, что для главной роли австрийки Марии выбрали темнокожую девушку, и это не правдоподобно, не погрузиться в историю. Все думала: Мария же белая была, как же так? Я тоже задумался на пару секунд. Действительно, интересная ситуация. И реакция у меня, естественно, была другая. Потому что наше воспитание нас учит не видеть цвет кожи. Но все же интересно.