Чайковская - Unknown

И тут же, не успев испытать предсмертной боли, хозяин вернулся на место, изгнав гостя.

Несколько мгновений Соуле стоял, опустив меч лезвием в землю, булькая

кровью и непонимающе глядя на своего убийцу. Как тому удалось?.. Как?..

Ал кивнул и просто выдрал свой клинок у него из брюшины. Потеряв опору, Соуле рухнул ничком под ноги полководцу, не ведавшему поражений.

– Будь проклят, Соуле! Будь проклят, изверг рода человеческого! – сказала

женщина устами хога Тимаратау, толкая ногой труп в луже черной крови, и в

следующий миг завоеватель навсегда покинул тот мир.

* * *

Танрэй оттолкнула от себя чьи-то руки, а затем с бешеными глазами отползла

спиною вперед к стволу пальмы и там замерла. Но она не плакала и не кричала.

Лишь в самом финале Учителю удалось нырнуть к ним – когда власть убитого

Соуле прекратилась и путь в святая святых оказался открыт как для Ала, так и

для его попутчицы, отныне и впредь, но ценой жизни многих. Пусть жизни не

реальной, выдуманной, и все же…

Паском вывел их из плена того мира, из рискованно длительного транса.

Ал дольше всех не мог понять, где он находится, ведь ему не довелось пройти

через озарение смертью, когда в один миг ты успеваешь увидеть не только

истекшую свою жизнь, но и все, что было и что будет с тобой в прошлых и

будущих. Его разум не хотел принять, что всех этих лет попросту не было, что

минула всего лишь пара часов внутри Храма в Эйсетти, в грани, принадлежавшей душе, атмереро.

Все кинулись к Танрэй, однако девушка попросила их оставить ее ненадолго

одну и сильнее вжалась в волокнистую кору пальмы. В синих глазах ее по сию

пору не потухло еще пламя проклятого костра.

– Я никогда, слышите?.. – тихо сказал Ал, глядя в глаза Учителю сумеречным

взором, – я никогда не подвергну этому ни Коорэ, ни Саэти, ни других своих

ребят!

Он вскочил, подошел к Танрэй, присел рядом и, обняв ее, зашептал что-то

умиротворяющее, отчего боль ее вскоре стихла, а глаза по-прежнему воссияли, словно два синих озера.

Паском понял, что спорить с ним было бы не вовремя и не к месту, оттого и

смолчал. Однако это послужило уроком всем участникам удивительного

эксперимента.

Ал сдержал свое слово: проученный горьким опытом, ни в этой, ни в одной из

следующих жизней он не устраивал своим тринадцати такого испытания. Хотя, кажется, их с Танрэй любознательный сын был не против испробовать на своей

шкуре то, что удалось испробовать другим его ровесникам.

– Я найду альтернативный способ! – пообещал Ал укоризненно ему пенявшему

Паскому из воплощения в воплощение.

И не успел…

* * *

Свет Волчьей звезды померк. Посреди двора стояла пустая погребальная

капсула, навечно испепелив тело той, которую звали Ормоной.

Промелькнувшие за секунды, воспоминания отступили, и немой перевел взгляд

на Учителя, Сетена и Ала.

– Нужно перебираться к Базе, в Новый город, – произнес Паском, обращаясь

скорее к Алу и Фирэ, нежели к едва вменяемому Тессетену.

Там, далеко отсюда, пробуждалось тело. Оно потребовало к себе слишком уж

увлекшийся свободой дух.

Нат ощутил запахи и звуки. Открыл глаза и снова закрыл. Всё было безнадежно

серым, плоским и безрадостным…

«Надо будет волком стать – я стану!»

И станешь.

Стал!..

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Document Outline

��73=0==8: