Чайковская - Unknown

сложиться, подтачивала его. Словом, налицо была юношеская трепетная и столь

же смешная для окружающих, сколь драматичная для главного персонажа, влюбленность. Однако знал об этом лишь волк, другие ни о чем не подозревали: Сетен умел скрывать всё, кроме гнева.

– Созидатели рождаются, чтобы сделать этот мир прекраснее, а людей – лучше,

– однажды услышал Натаути слова кулаптра Паскома, и они отчего-то

запомнились ему, этому странному северному волку, понимавшему

человеческую речь.

В настоящее, крепкое чувство эта влюбленность переросла очень быстро. Было

еще немало встреч Тессетена с той девушкой, и вот однажды Нат просто не

узнал Ормону. Прелестное юное создание стояло перед ними, улыбаясь. А для

Тессетена она была все той же, он и при первой встрече видел ее такой.

В ней поменялось все – даже голос и запах, а изменить запах нарочно не может

никто, кроме самой Природы. Но это случилось, и Нат видел перед собой

неразгаданную тайну. Шерсть так и поднялась дыбом у него на затылке от

соприкосновения с чем-то, от чего бегут даже льстивые кошки. Сначала ему

захотелось выть, рычать и гнать хозяйского друга прочь от нее. Однако Бэалиа

тоже любила Ормону, словно бы та завладела сердцем Тессетена через сердце

его собаки. Нат остался в одиночестве и смирился, видя, как все люди

очаровываются новой Ормоной – красавицей, каких редко видит белый свет. А

вскоре волк понял, что она – такая же, как он сам. Только с другим знаком. И

даже Сетен воспрянул духом и перестал сомневаться, когда она вдруг ответила

ему пылкой взаимностью и согласилась стать женой.

– Я должна согласиться уже хотя бы только потому, что ты познакомил меня с

Паскомом, – насмешливо ответила она. – Я твой должник.

Они еще не набрались друг от друга того особого чувства юмора, которое

пришло к ним с годами и казалось непонятным никому из окружающих, а

оттого, услыхав ее ответ, Тессетен слегка отпрянул, не зная, как это расценить.

И тогда Ормона расхохоталась и обвила его шею изящными руками:

– О, Природа! Ну почему ты такой недалекий? Ты уже не только был в моем

доме, но и знаком с моей тетушкой. Одного знакомства с моей теткой

достаточно для того, чтобы мужчина был обязан жениться на мне и сохранить в

тайне то, что он увидел! В страшной семейной тайне! – она вздохнула и, смиренно потупившись, добавила: – Иначе мне придется его убить…

Тетушка Ормоны тоже была женщиной не без сумасшедшинки, однако Тессетен

ей понравился, несмотря на отталкивающую внешность. Она будто бы глядела

внутрь, не видя оболочки. Как Паском.

– Так ты согласна или нет? – придерживая ее за талию, Сетен внимательно

заглянул в лицо будущей жены.

Ормона надула губы, завела глаза к ясному летнему небу, а потом поцеловала

его и спросила:

– И на этом, быть может, прекратим глупые вопросы?

Это была невероятная пара. Но самое странное, что они были безумно

привязаны друг к другу в этой своей любви-страсти-дружбе, то и дело

проявлявшейся то одной, то другой, то третьей гранью в их бурных

отношениях.

Может быть, закономерно то, что ему, Нату, пришлось умереть и опять

родиться во время их свадьбы, драматизировав ее и прервав на середине? Так

подумал, зевнув на коленях Ормоны, уже супруги хозяйского друга, и сладко

засыпая после кормежки из пипетки, маленький щенок по кличке Нат –

Натаути-второй.

* * *

Оставшись без своей псицы, Тессетен изрядно тосковал по ней и прежнему

образу жизни. Исчезли из каждодневного распорядка многочасовые прогулки, веселая возня, молчаливое общение зверей и человека. Остались только работа

и учеба. И, конечно, страстная, чувственная жена, которая была столь преданна, что отправилась учиться на один факультет с супругом. Он получал второе

образование, а Ормона, которой шел семнадцатый год – первое. Несмотря на

юность, она казалась очень рассудительной и даже мудрой женщиной. Живой

ум соседствовал с невероятным житейским опытом, и Сетен считал это памятью

прошлых воплощений, памятью Помнящей, а она не отрицала. Она вообще

никогда не выпячивала своих заслуг и умений, всегда оставаясь немного в тени, чуть-чуть в стороне. Очень многие достижения Ормоны оказались открытием

даже для близкого ей человека, а что уж говорить об остальных?

Расставаться с мужем надолго она не любила, хотя в ней, кажется, было мало

истинного человеческого тепла. Особенно это проявилось в то время, о котором