Dmitry Glukhovskiy - Microsoft Word - FUTU.RE by Glukhovsky - Chapter 2.docx

Похоже на поцелуй.

Я отдергиваюсь от утопленника, забыв его имя, не понимая еще, что

случилось – а когда понимаю, меня чуть не выворачивает.

- Я охрану вызову!

Еле отдышавшись, смотрю на него, потом на Клаудио, который теперь

приобрел зеленоватый оттенок – наверное, отражая своей ухоженной кожей

свечение чаши.

- Фред, – говорю я трупу. – Я вообще-­‐то для тебя стараюсь, так что давай,

брат, без этой херни.

Размахиваюсь и, как молотом, бью его по грудной клетке – там, где, по

моей информации, должно находиться его сердце.

- Тебя в психушку надо! – орет на меня дискобол.

Фред опять поехал на дно. Если он продолжит в том же духе, я его не

откачаю. Я оборачиваюсь к Клаудио.

- Иди сюда!

- Я?

- Живо! Приподними его, так чтобы лицо было над водой!

- Что?!

- Я говорю, приподними его! Вот тут, подхвати его вот тут!

- Я не буду к нему прикасаться! Он мертвый!

- Послушай меня, дебил! Его еще можно спасти! Я пытаюсь его

реанимировать!

- Я не буду!

- Будешь, гад! Это приказ!

- Помогите!

Он рыбкой бросается в трубу, и я остаюсь с Фредом один на один.

Пересиливаю себя, прижимаю свой рот к его рту, съеживаю язык – вдыхаю!

Отнимаю губы, размахиваюсь – луплю его по сочленению ребер. И

снова вдуваю в него воздух.

Удар! Выдох! Удар! Выдох! Удар!

Как узнать, что я все делаю правильно? Как узнать, что у меня еще есть

шанс? Как узнать, сколько времени он провел с легкими, полными воды?

Выдох!

Как узнать, спряталось ли его сознание в каком-­‐то дальнем закутке

отрезанного от кислорода мозга, будто в крепости, осажденной

прибывающим морем, и беззвучно кричит мне «Я тут!», или он уже давно сдох,

и я воюю с куском мяса?

Удар!

Выдох!

Подтягиваю его, подкладываю ему руку под голову, чтобы вода не

заливалась обратно.

- Хватит ерзать! Хватит, сука, ерзать!

Удар! Выдох!

Он должен ожить!

- Дыши давай!

Фред не хочет оживать. Но чем дольше он не просыпается, тем больше я

завожусь, тем отчаянней молочу его по сердцу, тем яростней вдыхаю в него

свой воздух. Не хочу признаться себе, что не могу его спасти.

Удар!

Как быть уверенным, что я все делаю правильно?

Выдох!

Он не движется. Не моргает, не откашливается, не блюет водой, не

глядит на меня ошарашенно, не выслушивает недоверчиво мои объяснения,

не благодарит за спасение. Наверное, я сломал ему все ребра, порвал легкие,

но он все равно ничего не чувствует.

- Давай так… Давай договоримся…

Последний удар! Последний вдох!

Чудо!

Ну! Чудо?!

Он чуть колышется…

Нет. Опять просится в воду.

Я опускаю руки.

Фред смотрит вверх. Мне бы хотелось сказать ему, что его душа сейчас

где-­‐то там, на небе, где блуждает его взгляд. Так говорили о покойниках

тысячу лет назад. Но я не хочу ему врать: душой Фред, как и все мы, не

пользовался, да и небо над его болтающейся головой – все равно

нарисованное.

- Слабак! – говорю я ему вместо этого. – Гребаный слабак!

Удар! Удар!

Удар!!!

- Отойдите от него, – произносит у меня за спиной строгий голос. – Он

умер.

Оборачиваюсь: двое в белых гидрокостюмах с логотипом «Источника».

Секьюрити.

- Я пытаюсь реанимировать его!

Фред сползает с сиденья, плюхается лицом в воду.

- Успокойтесь, – говорит охранник. – Вам нужна психологическая

помощь. Как вас зовут?

Они извлекают откуда-­‐то сетчатый продолговатый мешок – белый с

какими-­‐то ными картинками по бокам, разворачивают его под водой и очень

споро загоняют в него Фреда. Застегивают парня с головой в мешке.

Получается что-­‐то вроде разноцветной надувной колбасы для купания.

- Как вас зовут? – повторяет охранник. – Возможно, будут искать

свидетелей.

- Ортнер, – улыбаюсь я. – Николас Ортнер 21К.

- Мы надеемся, что вы не станете распространять информацию о том,

что видели, господин Ортнер, – говорит секьюрити. – «Источник» очень

щепетильно относится к своей репутации, и наши юристы…

- Не волнуйтесь, – отвечаю я. – Вы обо мне больше не услышите.

Один из охранников ныряет в трубу, другой приподнимает Фреда-­‐

колбасу и отправляет его в последнее плавание, а потом замыкает траурную

процессию. Я слежу за ним. В бассейне уровнем ниже разноцветный мешок

еще вызывает страх, двумя уровнями ниже – брезгливость, тремя –

любопытство, четырьмя – он уже никому не интересен.

Я отцепляю взгляд от Фреда, откидываюсь на бортик чаши. Мне надо