Дмитрий Глуховский
БУДУЩЕЕ
Глава I
Горизонт
Черный зал с высоким потолком; и стены, и потолок не крашены, а
словно закопчены. Пол завален всевозможными отбросами, сложенными в
огромные кучи.
Темнота в зале замешана на смраде, воздух густой и неподвижный.
Здесь нет ни освещения, ни вентиляции: люди не должны тут появляться, им
тут делать нечего.
Но они тут: восемь человек в странных одеждах с капюшонами, вместо
собственных лиц – одно на всех, чужое. На этих восьмерых белые маски с
прорезями для глаз – лицо статуи древнего божества, прекрасное холодной
бесполой красотой и юное бесконечной молодостью мрамора. Стоят они
кругом.
А в середине круга на полу лежит девятый человек. Голый, связанный,
он извивается, старается освободиться, но его скрутили слишком крепко. Все,
что удается голому – привстать на колени, поползти вдоль круга, умоляя,
пытаясь приникнуть, пристать хоть к одному из восьмерых. Но каждый
ударяет его ногой, отталкивая от себя.
- Я ошибся… Ошибся… – бубнит голый человек. – Я нарушил, я знаю,
что нарушил, что осквернил… Но вы ведь не должны… Не обязаны!
Вы можете просто отпустить меня. Никто, кроме вас, кроме нас, не
знает!
- Безбрачие – главный из наших обетов, – говорит одна из масок;
любая из масок. – Ты потерял чистоту. Жил с женщиной. Лгал нам.
- Она меня соблазнила. Совратила. Я не виноват. Эта ведьма…
- Ты смешал нас с дерьмом, нас всех, Базиль. Ты знаешь, у нас только
один способ отчиститься.
- Не надо, Эл! Не надо!
- Мы просто сделаем то, что обязаны сделать.
- Я исчезну. Исчезну. Вы скажете, что избавились от меня, а я клянусь,
что больше никогда не появлюсь тут. Во всей Европе никогда не
появлюсь! Никогда!
- Мы не имеем права, ты знаешь это, Базиль.
- Даниэль! Антон! Пожалуйста!
- Прекрати, Базиль.
- Виктор! Йозеф! Хоть ты… Ты скажи… Бен! Бен!
- Все, хватит цирка. Пора.
- Ян! Ян! Ян! Где ты? Ты же знаешь… Ты же не можешь, как они?!
- Держите его. Даниэль, Йозеф.
- Нет! Нет-‐нет-‐нет!!! Аааа!
- Держите его! Выскальзывает! Алекс, Бернар!
- Все, отхватил. Черт, кровищи…
- ААААА!!! Суки! С-‐су-‐уууки!
- Вот так. Черт. Заткните его… Вот так.
- Аааа! Аааа! Ммммм!
- Поднимай его!
Вдоль стены в полу идет ряд прямоугольных углублений. Каждое – три
метра в длину, два в ширину и два в глубину, похожие на саркофаги. Над
каждым – открытая стеклянная крышка, каждый наполнен какими-‐то
отбросами, помоями. Голого человека, перемазанного красным, вопящего и
мычащего, подхватывают на руки четверо, волокут к саркофагу и швыряют
небрежно, как мертвеца, внутрь.
Голый человек пытается сесть на помойной куче, но прозрачная
крышка опускается на него неумолимо, давит его вниз, к мусору, к гнили, и
укладывает-‐таки. Как ему там жутко, должно быть, как тесно! А потом из
утробы саркофага раздается глухое, низкое жужжание – страшный звук, ни с
чем не сравнимый. Он разгоняется, разогревается, становится выше – и вдруг
стенки начинают сходиться, и все, к чему они прикасаются, словно исчезает,
превращается в мельчайший прах, в невидимую труху, в пыль. Стенки
подползают неумолимо к дергающемуся, крутящемуся человеку с абсурдным,
страшным кляпом во рту, дотягиваются сначала до его стоп – и он
выкручивается столбом, бьется лбом с размаху о стеклянную крышку – совсем
неслышно – а потом с другой стороны дело доходит до его макушки, и Базиль
успокаивается, а еще через пару секунд он уже ничем не отличается от той
груды, на которой лежит.
- Мы сделали, то что были должны сделать! И впредь будем делать
так же! – взволнованно, хрипло говорит одна из масок; любая из
масок.
Мне кажется, что черные ее пустые глазницы обращены на меня.
Я хочу проснуться и не могу.
*
*
*
Лифт – отличная штука, стараюсь убедить себя я.
Есть масса поводов восхищаться лифтами.
Путешествуя по горизонтали, всегда знаешь, куда попадешь.
Перемещаясь по вертикали, можешь оказаться где угодно. Направлений вроде
всего два – вверх и вниз, но ты никогда не знаешь, что увидишь, когда створки
лифта раскроются. Бескрайние офисные опенспейсы – зоопарк с клерками,
идиллическая пастораль с беззаботными пастушками, саранчовые фермы,
ангар с одиноким дряхлым Нотр-‐Дамом, смрадные трущобы, в которых на
одного человека приходится сто квадратных сантиметров жилья, бассейн на
Читать дальше