- Что вы имеете в виду?
- Ты что, когда-‐нибудь была счастлива? – разжевываю я. – Хотя бы
секунду, а?
- Вы же знаете, что я не могу…
- Конечно, не можешь! Так за каким дьяволом ты…
- Зачем вы так? – в ее голосе обида настолько неподдельная, что мне
даже становится неловко; абсурд.
- Ладно… Ладно, прости, – зачем я ей это говорю? – Сорвался. Был
трудный день… Длинный и очень… Странный.
- Странный?
- Кажется, я наделал массу вещей, которые делать не собирался. Знаешь,
как бывает?
Она жмет плечиками, хлопает ресницами.
- Твердо решишь никогда не делать что-‐то, и вдруг приходишь в себя,
когда уже по локти в нем, в этом самом, и заднего хода уже не дашь, –
объясняю я. – И не поймешь, как так случилось. И спросить не у кого. И
поговорить об этом не с кем.
- Вам одиноко?
Она глядит мельком, искоса; и так искусно это сделано, что я обо всем
забываю и покупаюсь.
- Ну… А тебе?
- Я просто подумала, что если вам одиноко, то эти наши новые таблетки
счастья – может быть, это именно то, что вам сейчас нужно… Не хотите
попробовать?
- Не хочу. Не хочу я твоих гребаных таблеток! Счастье невозможно
сожрать, понимаешь?! И хватит мне его впаривать!
- Эй, дядь… Ты не переживай так, – глумливый смешок за моей спиной. –
Ты же в курсе, что она ненастоящая? Может, залезешь на нее еще?
Только давай по-‐быстрому, тут очередь!
- Да пошел ты! – я оборачиваюсь.
Какое-‐то рыжее бесполое чучело в красном пушистом балахоне. Оно
делает шаг вперед, нагло занимая мое место у диспенсера.
- Спасибо за покупку, – говорит мне на прощание продавщица.
- Давай сюда Изабеллу, – требует чучело у трейдомата. – Не хочу, чтобы
меня обслуживала эта фригидная кукла.
Корыстная девчонка с голубыми стекляшками покорно исчезает, а на
ее месте возникает другая проекция: кудрявая широкобедрая южанка с
тяжелой грудью и вульгарным макияжем.
- Что уставился? Вали давай, ушлепок! – кивает мне чучело. – Привет,
Иза! Ты как?
На прощание я разбиваю ему бровь.
Странный день.
И только когда я возвращаюсь домой, втискиваюсь в свой куб,
вспоминаю, что на самом деле мне было нужно в трейдомате. От пачки
снотворного остался всего один шарик. Главное – не забыть купить новую
завтра, иначе…
Озираюсь: как всегда, идеальный порядок. Кровать заправлена, одежда
на полке выглажена и рассортирована, форма – отдельно, два чистых
комплекта заготовлены, обувь вся в чехлах, на откидном столике-‐пульте –
коробка с сувенирами, на стене висит старая пластиковая маска Микки-‐Мауса,
дешевая, из тех, что раньше продавали детям в парках развлечений.
Больше ничего лишнего: не люблю лишнее. Кто-‐то, может, считает, что
в кубе размером два на два на два по другому и нельзя, но я возражу. Если
человек не склонен к порядку, он и в гробу устроит бардак.
Все нормально. Все нормально. Все нормально.
Прежде, чем меня успевает зажать в тисках, я приказываю дому:
- Окно! Тоскана!
Одна из стен – та, что напротив койки – вспыхивает и становится окном
от пола до потолка; за ним – мои любимые холмы, и небо, и облака. Все
фальшивка, но в моем положении и суррогат хорош.
Я прикладываюсь к бутылке, потом выдавливаю из упаковки
последнюю сонную таблетку, кладу в рот, умещаюсь на койке и рассасываю
шарик, глубоко дыша и не сводя глаз с картины за окном.
Главное – продержаться десять минут. Шарику нужно ровно столько,
чтобы отправить меня в никуда. Пусть сами жрут свои таблетки счастья и
безмятежности, а мне оставят только мои маленькие кругляши. Они
отключают ровно на восемь часов, а главное – гарантированно никаких снов.
Гениальное изобретение. С ними я буду и безмятежен, и счастлив.
Снотворное приятно кислит на языке. Всегда выбираю с лимонным
вкусом – хорошо к текиле; не все же могут позволить себе настоящий лимон. А
уж настоящую солнечную Тоскану – и вовсе никто. Да и хер с ней.
Я выключаю свет, застегиваю себя в темноту. Я – веселый бело-‐
радужный мешок, и меня затягивает в прозрачную трубу, с одного конца
которой – чаша с морской водой, а с другой – небытие.
Продолжение следует – через неделю.
Роман «БУДУЩЕЕ» в виде бумажной книги
выйдет в конце августа 2013 года.