LibCat » Книги » Проза » Современная проза » Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Современная проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Артур Кестлер
Жанр:
Современная проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Широко известный политический роман Артура Кестлера «Слепящая тьма». Любопытна судьба этого произведения: рукопись книги, написанная на немецком языке, пропала. К счастью, уже был готов английский перевод, названный «Мрак в полдень» (по-французски роман называется «Ноль и бесконечность»).
Артур Кестлер (1905-1983) прожил сложную, исполненную трагических потрясений жизнь. Еврей по национальности, Кестлер родился в Будапеште, детство и юность провел в Венгрии, Австрии и Германии. Европейскую известность как журналист Артур Кестлер завоевал совсем молодым человеком: с 1926 по 1929 год он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна на Ближнем Востоке, в 1929-1930-годах работал в Париже. Кестлер — единственный журналист Европы, совершивший в 1931 году на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе.
Написанный много лет назад, роман «Слепящая тьма» Артура Кестлера представляет интерес и сегодня. Он дает представление о том, как воспринимались за пределами СССР события внутренней жизни страны, какой огромный, до сих пор трудновосполнимый ущерб был нанесен сталинским террором международному престижу родины социализма и единству мирового коммунистического движения.

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

At first Rubashov had mumbled something about a "kindergarten" and had held the whole thing for an imbecility, up to the evening when, at the weekly meeting of the legation Party cell, Arlova had been sharply attacked from several sides.	Рубашов поговаривал о "всеобщем безумии" и считал новое назначение чепухой - пока на собрании партийной ячейки Арлову не начали вдруг изобличать.
Three or four speakers, amongst whom was the First Secretary, rose and complained that some of the most important speeches of No. 1 were not to be found in the library, that on the other hand it was still full of oppositional works, and that books by politicians who had since been unmasked as spies, traitors and agents of foreign Powers had until quite recently occupied prominent positions in the shelves; so that one could hardly avoid a suspicion of an intentional demonstration.	Партийцы - три или четыре человека и среди них Первый Секретарь Миссии - утверждали, что в их библиотеке нет наиболее важных речей Первого; что, с другой стороны, библиотечные полки просто ломятся от работ уклонистов; что книги видных политпредателей - платных агентов мирового капитализма - до недавнего времени хранились в библиотеке; и что все это очень похоже на провокацию.
The speakers were dispassionate and cuttingly business-like; they used carefully selected phrases. It seemed as though they were giving each other the cues for a prearranged text.	Выступающие говорили коротко и ясно; слова и фразы были тщательно выверены; казалось, что идет срежиссированный спектакль.
All speeches ended with the conclusion that the Party's chief duty was to be watchful, to denounce abuses mercilessly, and that whoever did not fulfil this duty made himself an accomplice of the vile saboteurs.	Речи неизменно кончались утверждением, что бдительность - главное оружие Партии, а выявление всех и всяческих уклонов есть основная задача партийца.
Arlova, summoned to make a statement, said with her usual equanimity, that she was far from having any evil intent, and that she had followed every instruction given to her; but while she was speaking in her deep, slightly blurred voice, she let her glance rest a long time on Rubashov, which she otherwise never did in the presence of others.	Когда на трибуну вызвали Арлову, она с обычной неторопливостью сказала, что не хотела сделать ничего плохого и строго придерживалась всех указаний; но в этот раз - впервые при сотрудниках - она не отрываясь смотрела на Рубашова...
The meeting ended with the resolution to give Arlova a "serious warning".	Партийное собрание вынесло резолюцию "строго предупредить товарища Арлову".
Rubashov, who knew only too well the methods lately brought into use in the Party, became uneasy.	Рубашову, который прекрасно знал сущность новейших партийных методов, стало не по себе.
He guessed that there was something in store for Arlova and felt helpless, because there was nothing tangible to fight against.	Он догадывался, что над Арловой собирается мрачная гроза и ощущал свою полнейшую беспомощность: опасность была совершенно безликой.
The air in the Legation became even thinner.	В Миссии дышалось все трудней и трудней.
Rubashov stopped making personal comments while dictating, and that gave him a singular feeling of guilt.	Теперь Рубашов, работая с Арловой, не делал никаких внеслужебных замечаний - и чувствовал себя странно виноватым.
There was apparently no change in his relations with Arlova, but this curious feeling of guilt, which was solely due to the fact that he no longer felt capable of making witty remarks while dictating, prevented him stopping behind her chair and putting his hands on her shoulders, as he used to do.	Внешне их отношения не изменились, но неопределенное чувство вины - за то, что иссякло его остроумие, - не давало ему подходить к ее стулу и в задумчивости класть ей руки на плечи.

After a week, Arlova stayed away from his room one evening, and did not come the following evenings either. It was three days before Rubashov could bring himself to ask her the reason.	Через неделю Арлова не пришла к нему вечером; утром Рубашов ни о чем ее не спросил, вечером она опять не пришла; Рубашов заставил себя спросить ее, что случилось, лишь на третий день.
She answered something about a migraine in her sleepy voice and Rubashov did not press her any further.	Она сослалась на головную боль, и он не стал продолжать разговора.
From then on she did not come again, with one exception.	С тех пор они не встречались вечерами - вернее, встретились еще один раз.
This was three weeks after the cell meeting which had pronounced the "serious warning", and a fortnight after she had first stopped visiting him.	Это было через три недели после собрания партийной ячейки и спустя полмесяца после того, как Арлова впервые не пришла к нему вечером.
Her behaviour was almost as usual, but the whole evening Rubashov had the feeling that she was waiting for him to say something decisive.	И вот вдруг она снова пришла, ее поведение ничуть не изменилось, но Рубашова весь вечер не покидала уверенность, что она ждет решающего слова.
He only said, however, that he was glad she was back again, and that he was overworked and tired-which actually was the case.	Он сказал ей, что страшно устал и что очень радуется ее приходу, - все это было истинной правдой.
In the night he noticed repeatedly that she was awake and staring into the dark. He could not get rid of this tormenting sense of guilt; also his toothache had started again.	Ночью, пока Рубашов не уснул, она лежала с открытыми глазами и молча, не мигая, глядела во тьму; его замучило чувство вины и давно не повторявшаяся зубная боль.
That was her last visit to him.	Больше они по вечерам не встречались.
Next day, before Arlova had appeared in his office, the Secretary told Rubashov, in a manner which was supposed to be confidential, but with each sentence carefully formulated, that Arlova's brother and sister-in-law had been arrested a week ago "over there". Arlova's brother had married a foreigner; they were both accused of having treasonable connections with her native country in the service of the opposition.	Утром, до прихода Арловой на работу, Первый Секретарь сообщил Рубашову - доверительным тоном и выверенными фразами, что брат Арловой и его жена арестованы Там неделю назад; невестка Арловой была иностранкой; и брат, и его жена-иностранка изобличены, как сказал Секретарь, в связях с ее буржуазной родиной для оказания помощи оппозиции.
A few minutes later Arlova arrived for work.	Через несколько минут пришла Арлова.
She sat, as always, on her chair in front of the desk, in her embroidered blouse, slightly bent forward.	Она, как обычно, села за столик, склонив голову к своему блокноту.
Rubashov walked up and down behind her, and all the time he had before his eyes her bent neck, with the skin slightly stretched over the neck-bones.	Рубашов расхаживал позади ее стула - ему была видна склоненная шея с чистой, натянутой на позвонках кожей и тонкие завитки волос на затылке.
He could not take his eyes off this piece of skin, and felt an uneasiness which amounted to physical discomfort.	Он не мог оторвать от них глаз; чувство вины тонуло в дурноте - физической дурноте.
The thought would not leave him that "over there" the condemned were shot through the back of the neck.	Рубашов помнил, что Там осужденным стреляют в затылок.