LibCat » Книги » Проза » Современная проза » Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Современная проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Артур Кестлер
Жанр:
Современная проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Широко известный политический роман Артура Кестлера «Слепящая тьма». Любопытна судьба этого произведения: рукопись книги, написанная на немецком языке, пропала. К счастью, уже был готов английский перевод, названный «Мрак в полдень» (по-французски роман называется «Ноль и бесконечность»).
Артур Кестлер (1905-1983) прожил сложную, исполненную трагических потрясений жизнь. Еврей по национальности, Кестлер родился в Будапеште, детство и юность провел в Венгрии, Австрии и Германии. Европейскую известность как журналист Артур Кестлер завоевал совсем молодым человеком: с 1926 по 1929 год он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна на Ближнем Востоке, в 1929-1930-годах работал в Париже. Кестлер — единственный журналист Европы, совершивший в 1931 году на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе.
Написанный много лет назад, роман «Слепящая тьма» Артура Кестлера представляет интерес и сегодня. Он дает представление о том, как воспринимались за пределами СССР события внутренней жизни страны, какой огромный, до сих пор трудновосполнимый ущерб был нанесен сталинским террором международному престижу родины социализма и единству мирового коммунистического движения.

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He had already drunk quite a lot of the cheap wine.	Он уже очень много выпил.
He shrugged his shoulders. "Since when have you had this notable constitution theory?	- Интересно узнать, когда же ты создал свою гениальную теорию конституции.
After all, during the first years these methods did not exist.	Раньше ведь не было жестких методов.
At that time we were still full of illusions.	Раньше у нас были только иллюзии.
Abolition of punishment and of retaliation for crime; sanatoriums with flower gardens for the a-social elements.	Общество, которое не мстит преступнику... Исправительные колонии с цветочками и лужайками...
It's all humbug."	Надо же додуматься до такой херни!
"I don't believe it is," said Gletkin.	- Все это будет, - сказал Глеткин.
"You are a cynic.	- Твое сознание отравлено цинизмом.
In a hundred years we will have all that.	А я вот уверен: через сотню лет мы выполним все, что когда-то задумали.
But first we have to get through.	Но сначала нам надо разгромить врага.
The quicker, the better.	Для этого хороши любые методы.
The only illusion was, to believe the time had already come.	У нас была лишь одна иллюзия - что все трудности уже позади.
When I first was put here, I was also under that illusion.	Когда меня сюда перевели, я тоже считал, что враг разгромлен.
Most of us were-in fact, the entire apparatus up to the top.	Да большинство из нас - почти весь Аппарат -думали в точности так же, как я.
We wanted to start at once with the flower gardens.	Мы мечтали о колониях с садами.
That was a mistake.	И это была явная ошибка.
In a hundred years we will be able to appeal to the criminal's reason and social instincts.	Через сто лет мы добьемся возможности апеллировать к разуму правонарушителя.
To-day we have still to work on his physical constitution, and crash him, physically and mentally, if necessary."	А сейчас мы боремся с классовым врагом, и у нас есть единственная возможность - использовать его физическую конституцию, чтобы, если возникнет необходимость, раздавить его физически и морально.
Ivanov wondered whether Gletkin was drunk.	Иванов подумал, не пьян ли Глеткин.
But he saw by his quiet, expressionless eyes that he was not.	Но глядя в его по-всегдашнему спокойные, решительно ничего не выражающие глаза, понял, что тот совершенно трезв.
Ivanov smiled at him rather vaguely.	Неопределенно улыбнувшись, Иванов спросил:
"In a word, I am the cynic and you are the moralist."	- И у тебя, значит, нет никаких сомнений, что я циник, а ты моралист?
Gletkin said nothing.	Глеткин не ответил.
He sat stiffly on his chair in his starched uniform; his revolver belt smelled of fresh leather.	Он сидел прямо, отутюженный, с кобурой на поясном ремне, от которого разило свежей кожей.

"Several years ago," said Gletkin after a while, "a little peasant was brought to me to be cross-examined. It was in the provinces, at the time when we still believed in the flower-garden theory, as you call it. Cross-examinations were conducted in a very gentlemanly way.	Немного помолчав, он снова заговорил: - Когда мы думали, что колонии с садами можно открывать, не разгромив врагов, доставили мне как-то на допрос крестьянина. Тогда мы всех допрашивали вежливо.
The peasant had buried his crops; it was at the beginning of the collectivization of the land.	Шло обобществление крестьянских хозяйств, а мой под\| следственный спрятал зерно.
I kept strictly to the prescribed etiquette. I explained to him in a friendly way that we needed the corn to feed the growing city population and for export, in order to build up our industries; so would he please tell me where he had hidden his crops.	Я с ним строго придерживался инструкций: объяснил, что страна нуждается в хлебе - кормить рабочих и продавать на экспорт, за оборудование для нашей промышленности... так вот пусть он, пожалуйста, скажет, где он припрятал излишки зерна.
The peasant had his head drawn into his shoulders when he was brought into my room, expecting a beating. I knew his kind; I am myself country-born.	Крестьянин, когда его ко мне доставили, думал, что его начнут избивать: знаю я таких, сам из деревни.
When, instead of beating him, I began to reason with him, to talk to him as an equal and call him 'citizen,' he took me for a half-wit. I saw it in his eyes.	А я вдруг начал вежливый разговор: стал убеждать, называл "гражданином" - и он решил, что следователь спятил. Или просто дурак, от природы.
I talked at him for half an hour.	Я его убеждал, помню, минут тридцать.
He never opened his mouth and alternately picked his nose and his ears.	Он-то, конечно, и рта не раскрыл - ковырял пальцем то в носу, то в ушах.
I went on talking, although I saw that he held the whole thing for a superb joke and was not listening at all.	Ну, а я продолжал его уговаривать, хотя с самой первой минуты видел, что он считает меня дураком, а поэтому даже и слушать не хочет.
Arguments simply did not penetrate his ears.	Такие, как он, слов не понимают.
They were blocked up by the wax of centuries of patriarchal mental paralysis.	А когда им было учиться понимать - во время многовековой спячки?
I held strictly to the regulations; it never even occurred to me that there were other methods. ...	И все же я придерживался инструкций: мне тогда и в голову не приходило, что бывают какие-то другие методы...
"At that time I had twenty to thirty such cases daily.	Я допрашивал, без всякого толку, по двадцать и по тридцать крестьян в день.
My colleagues the same.	Другие мои товарищи - тоже.
The Revolution was in danger of foundering on these little fat peasants.	Жадность этих сонных скупердяев ставила под угрозу нашу Революцию.
The workers were undernourished; whole districts were ravaged by starvation typhus; we had no credit with which to build up our armament industry, and we were expecting to be attacked from month to month.	Рабочие в городах пухли с голоду, народноармейцы постоянно недоедали, без зерна никто не давал нам кредитов для создания своей военной индустрии, буржуазные государства готовились к интервенции.
Two hundred millions in gold lay hidden in the woollen stockings of these fellows and half the crops were buried underground.	Крестьяне прятали по разным закутам миллионов на двести золотых денег и зарывали в землю половину урожаев.