Хербьёрг Вассму - Седьмая встреча

Больше всего он любил ночные вахты с полуночи до четырех утра. Тишина. Никаких голосов. Лицо первого штурмана, когда они в любую погоду, сменяя друг друга, по очереди то наблюдали за морем, то стояли за штурвалом.

Днем матросы чистили и драили судно, отскребали ржавчину, покрывали металл суриком, красили. Горм засыпал, как только его голова касалась подушки. День и ночь слились для него в один переход до места, о котором он знал только то, что о нем было написано в старых школьных учебниках.

Пункт назначения оказался совсем не таким, каким Горм представлял его себе. Прежде всего запах, который они почувствовали прежде, чем что-то увидели. И чувство нереальности, охватившее Горма, когда он, стоя на палубе, увидел, как из моря и тумана возникает Гонконг. Это с лихвой вознаградило его за все. Лес кранов, похожих на страшных динозавров, равнодушные здания и пакгаузы из рифленого железа, нагроможденные в невообразимом беспорядке. Кишащая толпа. Огни. Это была сказка, но длилась она недолго.

В море действительность вообще не бывает долгой. Одно-два лица, мелькнувшие мимо во время вахты или в кубрике. Редкий взрыв смеха или сальная шутка о женщинах.

Жизнь здесь представлялась одним бесконечным движением. Море. Скрип. Этот вечный скрип. Словно все строительные материалы стонали и жаловались на то, что когда-то их вырвали с корнем из почвы или переплавили, чтобы отправить в путь по морям.

Действительность на борту была ограничена и в то же время безгранична. В портах она была бессмысленно коротка и имела едкий запах.

С одной стороны, Горму казалось, что теперь так будет продолжаться всю жизнь, с другой — он понимал, что все это только вопрос времени. Если бы у него спросили, чувствует ли он себя одиноким, он ответил бы: «Не особенно» и не солгал бы. Он привык к одиночеству. Собственно, оно было знакомо ему еще до того, как он пошел в море.

Уже в Тихом океане Горм обнаружил в зеркале, что его глаза становятся похожими на глаза других матросов. Прищуренные и обращенные в себя. Вести себя он начал тоже, как они. Это произошло само собой. Молчание. Или приказ, как дикий рык, чтобы слова были услышаны и распоряжение выполнено.

Поскольку Горм не был наделен властью отдавать приказы, он был освобожден и от необходимости рычать.

После первого рейса парни из Роттердама списались с судна, и не только Горм вздохнул с облегчением. В свободное от вахты время он вел свой собственный вахтенный журнал, делая записи в желтом блокноте. Из этих записей ему стало ясно, что он боялся этих парней больше, чем смел признаться даже самому себе.

С помощью ключевых слов он записывал свои мысли и случаи только потому, что это его успокаивало. Какие-то переживания или запавшие в душу мелочи.

Этот блокнот Горм всегда носил с собой, ему была неприятна мысль, что в него может заглянуть Мальчишка. Иногда и с удивлением замечал, что пишет о людях, которых никогда не встречал, но которых почему-то знал как облупленных. Может, это было глупо, а может, необходимо, он сам того не понимал. Однако теперь свободное от вахты время радовало его больше, чем раньше.

Вначале он опасался, что Мальчишка разболтает другим, какие книги он читает, чтобы завоевать их одобрение. Но после того как парни из Роттердама покинули судно, он перестал думать об этом.

«Лассо вокруг фру Луны» [24] «Лассо вокруг фру Луны» (1954) — роман норвежского писателя Агнара Мюкле. и «Маленького лорда» он взял с собой из Бергена, чтобы перечитать заново. «Старик и море» на английском он получил в наследство от пассажира, американца китайского происхождения, который плыл с ними из Сан-Франциско до Гонконга. Горм оказал этому человеку несколько мелких услуг — чистил его обувь, приносил напитки. Хемингуэя он даже читал открыто, не обращая внимания на насмешки.

А вот его личных блокнотов не должен был видеть никто. Случалось, он спрашивал себя, как вообще человек начинает писать, зная, что потом люди, тратя свое время, будут это читать. Не сродни ли это мании величия? Или полному безумию? В таком случае Сигурд Хуль [25] Хуль Сигурд (1890–1960) — норвежский писатель. , Аксель Сандемусе [26] Сандемусе Аксель (1899–1965) — норвежский писатель. , Юхан Борген, Агнар Мюкле и Эрнест Хемингуэй были сумасшедшими.

В Сан-Педро у них должен был смениться телеграфист. Заранее стали ходить слухи, что придет женщина. Горм отбивал ржавчину с наружной стороны борта, когда неожиданно на сходнях, разговаривая с агентом, появилась высокая темноволосая женщина в морской форме. Рубашка с эполетами, черный галстук и юбка.