Хербьёрг Вассму: Наследство Карны

Карна сидела на коленях у Стине и рисовала мертвых птенчиков гаги. Красных и синих. Она хотела поставить рисунок на комоде рядом с фотографией покойной Карны. Это единственное, что она могла сделать для них.

Стине пела ей о птицах, которые летают ночью под облаками и дают маленьким девочкам пух для перинок.

На другой день папа вернулся домой. Узнав о птенцах и о припадке, он сказал, что будет лучше, если Карна вместе с ним переедет в Страндстедет.

Такая глупость взрослого человека испугала Олине и всех женщин Рейнснеса.

— Раз мы с Карной вместе приехали в Рейнснес из Копенгагена, мы вместе переедем и в Страндстедет, — сказал он. — Я найду там экономку.

— Мы поедем на пароходе и найдем там себе Ханну, — вмешалась Карна.

В комнате воцарилось молчание.

Но явно не из-за того, что в Страндстедете Карне могла угрожать опасность. На ее вопросы взрослые отвечали, что сначала папа должен заработать денег и найти для них жилище и няню.

А пока ей следует смириться с тем, что иногда он будет оставаться на ночь в Страндстедете.

Если папа отсутствовал несколько дней подряд, у Карны все сжималось внутри, и она превращалась в ничто. Или погружалась в музыку моря.

Несколько раз, когда Карна была погружена в музыку моря, мама Карна выходила из фотографии и обнимала ее. Правда, Карна никогда не знала заранее, выйдет она или нет. И она никогда не выходила, если кто-нибудь мог их увидеть. Другое дело, когда звучала музыка моря: тогда мама Карна выходила, чтобы Карна нашла дорогу домой.

Однажды, рассердившись на папу из-за того, что он уезжает к больным, Карна сказала, что глупо думать, будто ей приятно иметь маму, которая стоит за стеклом на комоде.

Папа с ней согласился. Но ничего не предпринял, и все осталось по-старому.

Никто, кроме папы, не ездил по округе с черным докторским чемоданчиком, в котором хранились коричневые пузырьки с лекарством и белоснежные салфетки, и не сидел возле стеклянного шкафа, принимая больных.

Но папой он был только Карне.

Она понимала, что женщины ему нравятся больше, чем мужчины. Когда он смотрел на них, в его взгляде появлялось что-то непонятное. И в голосе тоже. Они приезжали в Рейнснес, когда знали, что доктор дома.

Карна не верила, что все они были больны. Но надолго они не задерживались.

В хорошую погоду папа брал Карну с собой к больным. И она подолгу караулила лодку, пока он ходил из дома в дом. Она знала, что по его просьбе кто-нибудь непременно присматривал за ней. Но почти никогда никого не видела.

В одной усадьбе был только маленький домишко и землянка.

Карна спросила, почему там нет других домов.

— Чтобы построить дом, нужны деньги, — ответил папа.

— А почему у нас в Рейнснесе столько домов?

— Потому что в прежние времена у хозяев Рейнснеса было много денег.

— А почему у тебя нет денег, чтобы мы могли построить дом в Страндстедете?

— Я не умею зарабатывать деньги. А вот ты когда-нибудь научишься. Как Дина.

— Почему Дина не живет в Рейнснесе?

— Потому что ей захотелось поглядеть мир.

— Она когда-нибудь наглядится на него?

— Не знаю.

— В Рейнснесе слишком мало женщин. Ты не можешь попросить ее вернуться?

— Я просил.

— Значит, плохо просил!

— Может быть.

— Она добрая?

Папа задумался и улыбнулся словно про себя.

— Не со всеми. Со мной она была добрая, но строгая.

— И со мной тоже будет строгая?

— Не думаю.

— Тогда еще раз попроси ее приехать.

— Попробую. А ты не хочешь послать ей какой-нибудь рисунок?

— Мертвых птенцов гаги?

— Нет, живых.

— Да, мертвые птенцы некрасивые.

Папе нужно было изменить курс, и Карне пришлось замолчать, чтобы не мешать ему. К тому времени, когда парус был закреплен, она уже придумала, что сказать:

— Наверное, Дина уехала потому, что вы были недобрые.

— Почему ты так решила?

— Просто так.

— Кто же, по-твоему, был недобрым?

— Не знаю.

— Иногда человеку необходимо уехать, — сказал папа.

— И тебе тоже необходимо?

— Может быть.

— Но ты же не уехал! Папа долго не отвечал.

Она вздохнула, грудь была как будто забита осколками стекла.

Папа смотрел вдаль:

— Я предупрежу тебя, если мне понадобится уехать.

Карна встала, схватила двумя руками один из булыжников, которые лежали на дне лодки для балласта, и хотела прыгнуть с ним за борт к музыке моря.

Папа бросился к ней и успел схватить, лодка накренилась. Он страшно рассердился.

Лодка сбилась с курса, оттого что папа выпустил руль. И прошло много времени, прежде чем паруса снова поймали ветер.