Георгий Шошмин - Возвращение в жизнь

— Захватить? Я в город. Еду за нашим больным в Боткинскую больницу.

Махнув ему — езжай! — Юдин спустился с крыльца и тяжело побрел к воротам, постукивая палкой, словно пробуя прочность дороги, по которой идет. Улыбаясь, Коля Петров сказал шоферу:

— Поезжай! Юдин и пешком сегодня доберется. Недалеко — до прокуратуры...

При окончательном расчете Виктору Дмитриевичу вручили выписку из приказа Марины Ивановны с благодарностью за хорошую работу и денежную премию.

«Чтобы первое время я не беспокоился о деньгах»,— признательно подумал он.

Вот и все...

Кажется, еще совсем недавно открыли перед тобою дверь отделения. А теперь — распахиваются ворота в широкий мир...

Все уже было оформлено, расчет получен. И вдруг — стало жаль уезжать отсюда.

Виктор Дмитриевич еще раз — с грустью — прошелся по всему парку. Постоял около приемного покоя... Спившегося, сюда привезли его зимой, вытащив из петли. А отсюда весной — он уходит человеком...

Он вернулся в мастерскую, уложил вещи. Прибежали попрощаться Анна Андреевна и тетя Феня, на несколько минут отпросившаяся с дежурства. Уходя, она обняла Виктора Дмитриевича.

— Только помните, что у вас остались здесь друзья.

Он хотел спросить ее о Леле, но постеснялся Анны Андреевны.

Потом пришел старый архивариус, появился Коля Петров. Он посидел недолго. Марина Ивановна выхлопотала для больницы новую телефонную станцию, и теперь Коля возился с установкой оборудования.

— Виктор Дмитриевич, а может, и не уезжал бы от нас? —спросил он на прощанье. — В случае — трудно будет — дорогу не забывай...

Когда Коля ушел, Виктор Дмитриевич включил везде свет, — за все время работы он никогда не позволял себе такого расточительства. Но сегодня — можно. Пусть сегодня будет иллюминация!..

Он снова обмел и без того чистый верстак. Протер станки. В задней комнате наткнулся на стоявшие в углу лопаты и лом. Первые его инструменты здесь: ими он очищал от грязи темный подвал...

Приехал Аносов. Вадим специально взял сегодня свободный день. Он помог другу найти и снять в городе комнату. Уплатив за полгода вперед, Вадим уговорил его считать эту плату долгом:

— Ты теперь серьезно стал на ноги. В состоянии заработать и рассчитаться. Принимай это как большое человеческое доверие...

Пришли втроем — Марина Ивановна, Мещеряков и Славинский.

Все молча посидели и так же молча встали.

Виктор Дмитриевич вышел последним. Задержался, оглядываясь в уже темный зал, где был выключен свет. Захлопнув дверь и безуспешно пытаясь улыбнуться, он отдал Марине Ивановне ключи от мастерской. Попрощавшись, взял скрипку и чемодан и пошел с Вадимом, который нес остальные вещи.

Около технической части он повернулся, опустил чемодан, помахал шляпой.

Марина Ивановна закурила. Сырая папироса не горела. Нахмурившись, Марина Ивановна свела брови.

— Почаще бы такие проводы, — вздохнула она и обратилась к Мещерякову: — Этот человек, как вы любите говорить, ушел в жизнь... Доброго ему пути... Ну, а вы, Петр Афанасьевич? Вы-то чего задумались?

Славинский стоял, потирая на висках следы от дужек очков и чему-то улыбаясь.

— Что я? — задумчиво переспросил Петр Афанасьевич. — А я вот думаю — кого бы из моих больных определить на место Новикова?..

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Услышав звонок, Людмила Акимовна открыла дверь — и увидела пьяного мужа в обнимку с незнакомым мужчиной. Посторонившись, она пропустила их в комнату.

Когда она вошла вслед за ними, муж, развалясь, уже сидел на стуле. Галстук у него развязался и был накинут на шею, как кашне. Незнакомый человек стоял около двери.

Людмила Акимовна рывком сдернула со стола белую скатерть, на которую муж оперся грязными локтями.

— И что ты сердишься? — пролепетал он. — Сегодня нельзя было не выпить. Мне, лучшему заведующему музыкальной библиотекой, Юрию Сергеевичу Кульчицкому, вручили грамоту. — Покачиваясь, он порылся поочередно во всех карманах. Вывалил на стол сломанные папиросы, спички, грязный платок, смятый рубль. Достал наконец из заднего брючного кармана скомканную грамоту. Расправил ее ладонью. — Читай! — потребовал он, еле сохраняя равновесие на стуле. — Кульчиц-ко-му... Кому? Куль- чиц-кому...

Людмила Акимовна и не посмотрела на грамоту.

— Больше терпеть я не буду, учти! — решительно сказала она. — Уже второй раз привел ночевать какую-то неизвестную личность... Это будет в последний раз!..

— Это — не личность, мамочка, а мой новый библиотекарь... Новиков... Виктор Дмитриевич... — Он опустил голову на сложенные руки и минут через десять заснул.