LibCat » Книги » Проза » Русская классическая проза » Николай Гоголь - Вий - русский и английский параллельные тексты

Николай Гоголь - Вий - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Николай Гоголь - Вий - русский и английский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Русская классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Вий - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Николай Васильевич Гоголь
Жанр:
Русская классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Вий - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Вий - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

…Раздался петуший крик. Это был уже второй крик; первый прослышали гномы. Испуганные духи бросились, кто как попало, в окна и двери, чтобы поскорее вылететь, но не тут-то было: так и остались они там, завязнувши в дверях и окнах. Вошедший священник остановился при виде такого посрамления божьей святыни и не посмел служить панихиду в таком месте. Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником; и никто не найдет теперь к ней дороги…

Вий - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Вий - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He seized a stick that was lying on the ground, and began to belabour the hag with all his might.	Он схватил лежавшее на дороге полено и начал им со всех сил колотить старуху.
She uttered a wild cry, which at first sounded raging and threatening; then it became gradually weaker and more gentle, till at last it sounded quite low like the pleasant tones of a silver bell, so that it penetrated his innermost soul. Involuntarily the thought passed through his mind: "Is she really an old woman?"	Дикие вопли издала она; сначала были они сердиты и угрожающи, потом становились слабее, приятнее, чаще, и потом уже тихо, едва звенели, как тонкие серебряные колокольчики, и заронялись ему в душу; и невольно мелькнула в голове мысль: точно ли это старуха?
"Ah! I can go no farther," she said in a faint voice, and sank to the earth.	"Ох, не могу больше!" - произнесла она в изнеможении и упала на землю.
He knelt beside her, and looked in her eyes. The dawn was red in the sky, and in the distance glimmered the gilt domes of the churches of Kieff .	Он стал на ноги и посмотрел ей в очи: рассвет загорался, и блестели золотые главы вдали киевских церквей.
Before him lay a beautiful maiden with thick, dishevelled hair and long eyelashes.	Перед ним лежала красавица, с растрепанною роскошною косою, с длинными, как стрелы, ресницами.
Unconsciously she had stretched out her white, bare arms, and her tear-filled eyes gazed at the sky.	Бесчувственно отбросила она на обе стороны белые нагие руки и стонала, возведя кверху очи, полные слез.
Thomas trembled like an aspen-leaf. Sympathy, and a strange feeling of excitement, and a hitherto unknown fear overpowered him. He began to run with all his might.	Затрепетал, как древесный лист, Хома: жалость и какое-то странное волнение и робость, неведомые ему самому, овладели им; он пустился бежать во весь дух.
His heart beat violently, and he could not explain to himself what a strange, new feeling had seized him.	Дорогой билось беспокойно его сердце, и никак не мог он истолковать себе, что за странное, новое чувство им овладело.
He did not wish to return to the village, but hastened towards Kieff, thinking all the way as he went of his weird, unaccountable adventure.	Он уже не хотел более идти на хутора и спешил в Киев, раздумывая всю дорогу о таком непонятном происшествии.
There were hardly any students left in the town; they were all scattered about the country, and had either taken tutors' posts or simply lived without occupation; for at the farms in Little Russia one can live comfortably and at ease without paying a farthing.	Бурсаков почти никого не было в городе: все разбрелись по хуторам, или на кондиции, или просто без всяких кондиций, потому что по хуторам малороссийским можно есть галушки, сыр, сметану и вареники величиною в шляпу, не заплатив гроша денег.
The great half - decayed building in which the seminary was established was completely empty; and however much the philosopher searched in all its corners for a piece of lard and bread, he could not find even one of the hard biscuits which the seminarists were in the habit of hiding.	Большая разъехавшаяся хата, в которой помещалась бурса, была решительно пуста, и сколько философ ни шарил во всех углах и даже ощупал все дыры и западни в крыше, но нигде не отыскал ни куска сала или, по крайней мере, старого книша, что, по обыкновению, запрятываемо было бурсаками.

But the philosopher found a means of extricating himself from his difficulties by making friends with a certain young widow in the market-place who sold ribbons, etc. The same evening he found himself being stuffed with cakes and fowl; in fact it is impossible to say how many things were placed before him on a little table in an arbour shaded by cherry-trees.	Однако же философ скоро сыскался, как поправить своему горю: он прошел, посвистывая, раза три по рынку, перемигнулся на самом конце с какою-то молодою вдовою в желтом очипке, продававшею ленты, ружейную дробь и колеса, -и был того же дня накормлен пшеничными варениками, курицею... и, словом, перечесть нельзя, что у него было за столом, накрытым в маленьком глиняном домике среди вишневого садика.
Later, on the same evening the philosopher was to be seen in an ale-house. He lay on a bench, smoked his pipe in his usual way, and threw the Jewish publican a gold piece.	Того же самого вечера видели философа в корчме: он лежал на лавке, покуривая, по обыкновению своему, люльку, и при всех бросил жиду-корчмарю ползолотой.
He had a jug of ale standing before him, looked on all who went in and out in a cold-blooded, self-satisfied way, and thought no more of his strange adventure.	Перед ним стояла кружка. Он глядел на приходивших и уходивших хладнокровно-довольными глазами и вовсе уже недумал о своем необыкновенном происшествии.** *
About this time a report spread about that the daughter of a rich colonel, whose estate lay about fifty versts distant from Kieff, had returned home one day from a walk in a quite broken-down condition. She had scarcely enough strength to reach her father's house; now she lay dying, and had expressed a wish that for three days after her death the prayers for the dead should be recited by a Kieff seminarist named Thomas Brutus.	Между тем распространились везде слухи, что дочь одного из богатейших сотников, которого хутор находился в пятидесяти верстах от Киева, возвратилась в один день с прогулки вся избитая, едва имевшая силы добресть до отцовского дома, находится при смерти и перед смертным часом изъявила желание, чтобы отходную по ней и молитвы в продолжение трех дней после смерти читал один из киевских семинаристов: Хома Брут.
This fact was communicated to the philosopher by the rector of the seminary himself, who sent for him to his room and told him that he must start at once, as a rich colonel had sent his servants and a kibitka for him.	Об этом философ узнал от самого ректора, который нарочно призывал его в свою комнату и объявил, чтобы он без всякого отлагательства спешил в дорогу, что именитый сотник прислал за ним нарочно людей и возок.
The philosopher trembled, and was seized by an uncomfortable feeling which he could not define.	Философ вздрогнул по какому-то безотчетному чувству, которого он сам не мог растолковать себе.
He had a gloomy foreboding that some evil was about to befall him.	Темное предчувствие говорило ему, что ждет его что-то недоброе.
Without knowing why, he declared that he did not wish to go.	Сам не зная почему, объявил он напрямик, что не поедет.
"Listen, Thomas," said the rector, who under certain circumstances spoke very politely to his pupils; "I have no idea of asking you whether you wish to go or not.	- Послушай, domine Хома! - сказал ректор (он в некоторых случаях объяснялся очень вежливо с своими подчиненными), - тебя никакой черт и не спрашивает о том, хочешь ли ты ехать или не хочешь.
I only tell you that if you think of disobeying, I will have you so soundly flogged on the back with young birch-rods, that you need not think of having a bath for a long time."	Я тебе скажу только то, что если ты еще будешь показывать свою рысь да мудрствовать, то прикажу тебя по спине и по прочему так отстегать молодым березняком, что и в баню не нужно будет ходить.