LibCat » Книги » Проза » Русская классическая проза » Антон Чехов - Жена - английский и русский параллельные тексты

Антон Чехов - Жена - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Антон Чехов - Жена - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Русская классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Жена - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Антон Павлович Чехов
Жанр:
Русская классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Жена - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Жена - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Рассказ классика русской литературы Антона Павловича Чехова.

Жена - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Жена - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

'Oh, damn it all!' . . . I jumped out of the sledge, and I saw in the darkness a man running up to me, knee-deep in the snow. I put my arm round his shoulder, like this, and knocked the gun out of his hand. Then another one turned up; I fetched him a knock on the back of his head so that he grunted and flopped with his nose in the snow. I was a sturdy chap then, my fist was heavy; I disposed of two of them, and when I turned round Fyodor was sitting astride of a third.	Ах ты, шут тебя... Выскочил я из саней, гляжу - в потемках на меня человек бежит и по колена в снегу грузнет; я его обхватил рукой за плечи, вот этак, и выбил из рук ружьишко, потом другой подвернулся, я его по затылку урезал, так что он крякнул и в снег носом чкнулся, - здоровый я тогда был, рука тяжелая; я с двумя управился, гляжу, а Федя уже на третьем верхом сидит.
We did not let our three fine fellows go; we tied their hands behind their backs so that they might not do us or themselves any harm, and took the fools into the kitchen.	Задержали мы трех молодчиков, ну, скрутили им назад руки, чтоб какого зла нам и себе не сделали, и привели дураков в кухню.
We were angry with them and at the same time ashamed to look at them; they were peasants we knew, and were good fellows; we were sorry for them.	И зло на них берет, и глядеть стыдно: мужики-то знакомые и народ хороший, жалко.
They were quite stupid with terror.	Совсем одурели с перепугу.
One was crying and begging our pardon, the second looked like a wild beast and kept swearing, the third knelt down and began to pray.	Один плачет и прощения просит, другой зверем глядит и ругается, третий стал на коленки и богу молится.
I said to Fedya: 'Don't bear them a grudge; let them go, the rascals!'	Я и говорю Феде: не обижайся, отпусти ты их, подлецов!
He fed them, gave them a bushel of flour each, and let them go: 'Get along with you,' he said.	Он накормил их, дал по пуду муки и отпустил: ступайте к шуту!
So that's what he did.. . . The Kingdom of Heaven be his and everlasting peace!	Так вот как... Царство небесное, вечный покой!
He understood and did not bear them a grudge; but there were some who did, and how many people they ruined!	Понимал и не обижался, а были которые обижались, и сколько народу перепортили!
Yes. . . Why, over the affair at the Klotchkovs' tavern eleven men were sent to the disciplinary battalion.	Да... Из-за одного клочковского кабака одиннадцать человек в арестантские роты пошло.
Yes. . . . And now, look, it's the same thing. Anisyin, the investigating magistrate, stayed the night with me last Thursday, and he told me about some landowner. . . . Yes. . . . They took the wall of his barn to pieces at night and carried off twenty sacks of rye.	Да... И теперь, гляди, то же самое... В четверг у меня ночевал следователь Анисьин, так вот он рассказывал про какого-то помещика... Да... Ночью у помещика разобрали стену в амбаре и вытащили двадцать кулей ржи.
When the gentleman heard that such a crime had been committed, he sent a telegram to the Governor and another to the police captain, another to the investigating magistrate! . . . Of course, every one is afraid of a man who is fond of litigation. The authorities were in a flutter and there was a general hubbub.	Когда утром помещик узнал, что у него такой криминал случился, то сейчас бух губернатору телеграмму, потом другую бух прокурору, третью исправнику, четвертую следователю... Известно, кляузников боятся... Начальство всполошилось, и началась катавасия.
Two villages were searched."	Две деревни обыскали.

"Excuse me, Ivan Ivanitch," I said. "Twenty sacks of rye were stolen from me, and it was I who telegraphed to the Governor.	- Позвольте, Иван Иваныч, - сказал я. - Двадцать кулей ржи украли у меня, и это я телеграфировал губернатору.
I telegraphed to Petersburg, too.	Я и в Петербург телеграфировал.
But it was by no means out of love for litigation, as you are pleased to express it, and not because I bore them a grudge.	Но это вовсе не из любви к кляузничеству, как вы изволили выразиться, и не потому, что я обижался.
I look at every subject from the point of view of principle.	На всякое дело я прежде всего смотрю с принципиальной стороны.
From the point of view of the law, theft is the same whether a man is hungry or not."	Крадет ли сытый или голодный - для закона безразлично.
"Yes, yes. . ." muttered Ivan Ivanitch in confusion. "Of course. . . To be sure, yes."	- Да, да... - забормотал Иван Иваныч, смутившись.- Конечно... Так, да...
Natalya Gavrilovna blushed.	Наталья Гавриловна покраснела.
"There are people. . ." she said and stopped; she made an effort to seem indifferent, but she could not keep it up, and looked into my eyes with the hatred that I know so well. "There are people," she said, "for whom famine and human suffering exist simply that they may vent their hateful and despicable temperaments upon them."	- Есть люди... - сказала она и остановилась; она сделала над собой усилие, чтобы казаться равнодушной, но не выдержала и посмотрела мне в глаза с ненавистью, которая мне была так знакома. - Есть люди, - сказала она, - для которых голод и человеческое горе существуют только для того, чтобы можно было срывать на них свой дурной, ничтожный характер.
I was confused and shrugged my shoulders.	Я смутился и пожал плечами.
"I meant to say generally," she went on, "that there are people who are quite indifferent and completely devoid of all feeling of sympathy, yet who do not pass human suffering by, but insist on meddling for fear people should be able to do without them.	- Я хочу сказать вообще, - продолжала она, - есть люди совершенно равнодушные, лишенные всякого чувства сострадания, но которые не проходят мимо человеческого горя и вмешиваются из страха, что без них могут обойтись.
Nothing is sacred for their vanity."	Для их тщеславия нет ничего святого.
"There are people," I said softly, "who have an angelic character, but who express their glorious ideas in such a form that it is difficult to distinguish the angel from an Odessa market-woman."	- Есть люди, - сказал я мягко, - которые обладают ангельским характером, но выражают свои великолепные мысли в такой форме, что бывает трудно отличить ангела от особы, торгующей в Одессе на базаре.
I must confess it was not happily expressed.	Сознаюсь, это было сказано неудачно.
My wife looked at me as though it cost her a great effort to hold her tongue.	Жена поглядела на меня так, как будто ей стоило больших усилий, чтобы молчать.
Her sudden outburst, and then her inappropriate eloquence on the subject of my desire to help the famine-stricken peasants, were, to say the least, out of place; when I had invited her to come upstairs I had expected quite a different attitude to me and my intentions.	Ее внезапная вспышка и затем неуместное красноречие по поводу моего желания помочь голодающим были по меньшей мере неуместны; когда я приглашал ее наверх, я ожидал совсем иного отношения к себе и к своим намерениям.
I cannot say definitely what I had expected, but I had been agreeably agitated by the expectation.	Не могу сказать определенно, чего я ожидал, но ожидание приятно волновало меня.