Сергей Каледин - Шабашка Глеба Богдышева

Над Зинкой сквозь обрешетку, недопокрытую шифером, светились звезды…

— …Зинаида Анатольевна… — Глеб сидел возле зарытой в сено Зинки.

Он накидал на нее поверх одеяла все, что было своего, и зябко сутулился в одной рубашке.

— Сейчас, сейчас… — забормотала она и глубже зарылась в сено.

— Зинаида Анатольевна!.. — еще раз прошептал он и, удивившись своему шепоту, перешел на нормальный голос: — Зина… Зиночка…

— Пять минут еще… сейчас… — Она зашевелилась, высунула из сена взлохмаченную голову. — Господи!.. Холодно-то! — Выудила из тряпья Глебову рубашку, накинула: — Холодно!

— Я это вот… покушать приготовил…

— Кто ж по утрам шашлык ест?.. Чего трясешься-то, одень! — Она кинула ему свитер. — Ой, на кого же я похожа?! Мятая вся… — Зинка сокрушенно покачала головой. — Домой надо и на планерку не опоздать. Сколько сейчас?

— Шесть, полагаю, временно…

— Дай бог, Сашка не проснулся!.. — Зинка засуетилась. — Он мне рассказал, как вас чуть не побили. Кофта где-то была… Вот она…

— Ага, — подтвердил Глеб, — Саня нам помог. Не он — огребли бы… Это, Зин… я чего… с тобой хочу остаться, как ты к этому?..

— Чего?! — Зинка изумленно вытаращилась на него и вдруг спокойно, будто давно ждала этого вопроса, спросила: — А родня?

— А чего родня? Сестра? Ей плевать, да она и головой больная, чтоб мнение свое иметь, А мать? Мама — дура. Ей все не по ней… Если не желаешь, другое дело…

— Ладно. Нету меня. До свидания, Глебушка… Временно…

«Женщина какая положительная», — подумал Глеб. Он залез на Зинкино теплое место и, как всегда в пустых моментах, потянулся за куревом.

Пачка была пустая. Глеб кинул ее и, достав из кармана пуговицы, стал подбирать сайгаку глаза. Он долго возился с пуговицами, потом ему надоело, и он взял голубые. Светало…

Глеб примерял сайгаку второй глаз, когда в проеме показался Билов.

— Курить дай! — сказал Глеб.

Билов протянул ему сигареты.

— Тебя еще не украли? — в коровнике появился Васька. — Надо же… Пахать-то собираешься или так хорош?

— Да встал, можно сказать, уже… — проворчал Глеб.

— Вонищу развел! — поморщился Билов.

— И этот туда же… — проворчал Глеб, завозился, пряча голову в сено, и рассыпал пуговицы.

— Пуговицы?.. Откуда? — Васька наморщил лоб.

— «Мощный Орей ее посетил и таинственно с нею сопрягся…» — пророкотал Билов.

— Ты что? Никак прорабшу убрал? — Васька присвистнул.

— Неважно. — Глеб отвернулся. — Ты это… ты работать затевай…

— Аут! — сказал Васька, размахнулся и забросил квач в степь.

Четвертый контрфорс он белил прямо за Юлькой; тот укладывал последние кирпичи, Васька мазал.

Квач высоко взлетел, вертясь и разбрызгивая известь, и упал далеко за дорогой в полынь.

— Долго думал? — недовольно буркнул Глеб, вытирая рукавом сайгачью голову. — Заляпал всю…

Васька снял рубашку, подстелил ее и лег на землю. Полежал, глядя в небо, перевернулся на живот.

— Получился, — сказал Васька, с удовольствием глядя на коровник. — Теперь… если Зинка не обманет… Эй! — крикнул он Билову и Юльке, прибирающим возле коровника. — Хорош пахать! Дороже не продашь!..

— А сетку? — спросил Юля.

— Сетку? — Васька вздохнул. — Черт с ней! Потом! Мочи нет… Ну-ка давай полей получше…

Васька смыл с себя известь и в одних плавках снова лег загорать. Остальные тоже начали отмываться.

— Сашка едет… — Васька приподнялся на локте. — Опять что-нибудь…

— Вам Зи… мама велела в контору идти! — издалека крикнул мальчик.

— Вась, слышишь?

— Слышу, Глебушка, дай полежать. Чего-то сил нет…

— Давай сюда! — подозвал мальчика Глеб. — Что это за пес с тобой? — Он кивнул на маленькую грустную собачонку с закрученным хвостом.

— Это так… Глеб Федорович! Сайгака покажите, а?

— Сайгака? На! — Глеб протянул мальчику сайгачью голову.

Пес тотчас вцепился в нее.

— Пошел! — крикнул Сашка, отбиваясь. — Уйди!

— Надо говорить: «Фу!» — объяснил Билов, протирая очки грязным носовым платком. — Фу! — скомандовал он. — Кому сказано!

Собачонка поджала хвост и оставила голову в покое.

— А почему «фу»? — тихо спросил Сашка у Глеба.

— Черт его знает, так надо… Это какая же порода, Санек?

— У нее нет породы, она на улице живет… — Сашка погладил собачонку.

— А у меня дома борзая, — сообщил Билов и надел очки. — Ты когда-нибудь видел борзых?

— А они есть сейчас? Борзые — это в «Дубровском» Александра Сергеевича Пушкина…

— Правильно. Мой старший сын Савва, он…