Сергей Каледин - Шабашка Глеба Богдышева

Командир Володя смутился, Карен перестал бормотать, студенты переглянулись. Глеб перехватил инициативу и рассказывал теперь о харьковской школе физиков, о своем экс-тесте — академике…

Васька взялся за ведра.

— Хорош балдеть! — сказал он Билову независимым от опасности голосом. — Дай закурить! — одному из трех студентов, приставленных к нему.

Студент полез в карман. Юля натянул рукавицы.

Глеб подхватил штормовку, бросил ее через плечо.

— Пойду ребят провожу, чтоб им не скучно, и в контору, Зинаида Анатольевна помочь просила.

Студенты потянулись следом.

— Видишь, макулатуры сколько? — Зинка показала, поворошила исписанным карандашом листки на столе. — Машинистка — в декрете…

— Бывает временно… — пробормотал Глеб.

— Васька сказал, что ты быстро умеешь… Помог бы, а? Отчет квартальный… — Зинка встала из-за машинки, уступая ему место.

Глеб сел за стол, сровнял листки в стопочку, слева от машинки пристроил несколько книг, на книги под наклоном положил листки. И чтоб не съехали, подпер их пепельницей.

— Ты смотри… — улыбнулась Зинка. — Рационализация.

Глеб поглядел на ладони, отер их о штаны, опустил свои расклепанные боксом пальцы на стертую клавиатуру машинки и забарабанил…

— Ну-ка, ну-ка… — Зинка подошла к столу, встала за его спиной. — А я Василию не поверила… Ты где же насобачился?

— В море, когда плавал… Делать нечего иной раз, я по самоучителю долбил. И стенографию заодно… Потом пригодилась… в министерстве…

Глеб стучал не переставая. Зинка стояла в углу и, скрестив на груди руки, наблюдала за ним.

— Чудной ты какой-то, Глеб… Ну, ладно. Закончишь, ключ в бухгалтерию отдай.

— До свидания, — не отрываясь от работы, сказал Глеб.

Она уже взялась за ручку двери и вдруг хлопнула себя по лбу:

— Ах ты, черт! Студентов-то не предупредила про кирпич!..

— Уже не надо временно… Обошлось.

…Глеб сидел в углу на сене. Сено привез Васька, чуть не полмашины. Над Глебом светилась одинокая лампа, сползшая на проводе со стены. Васька не вынес Глебовой бесприютности и, зная, что тот живет впотьмах, наладил ему электричество.

— Ты чего это тут? — В пустых воротах коровника появилась Зинка. — Чем это так воняет?..

— Я это вот… — Глеб завозился, пряча сайгачью голову в сено. — Так… препарирую… Вы проходите, присаживайтесь, — он отгреб сено в сторону, под сеном открылся тюфяк.

— Ты чего здесь делаешь?

— Живу… Чтоб в интернат туда-сюда не ходить… Чучелу делаю. — Глеб достал голову: — Во!

— Ну, вонища! Зачем тебе?

— В Москву возьму. — Глеб взял голову за рога: — У ты, моя красавица! Воняет пока — недоварил…

— Убери!

— Ага, — Глеб зашуршал сеном. — Это, покушать хотите?.. Шашлычок Билов состряпал — ух!..

— А я смотрю, свет в коровнике! Красть вроде нечего. Думаю, пойти глянуть…

— Не страшно?

— Почему? Страшно. Но знать-то надо, чего тут… — Зинка присела на тюфяк. — Где твой шашлык-то? Небось протух давно?..

— Нет! Он с луком, с перцем… — Глеб достал из-за кирпичей ведро с мясом, зацепил кусок, понюхал: — Нормальная…

Вытащил откуда-то из-под тюфяка две арматурины с колечками на конце, пополоскал их в ведре с водой…

— Это ты не в питьевой?

— Я новой потом наберу, если попить… — Постельным же сеном он досуха обтер шампуры.

— Санитария у тебя!..

— Да все на свете чистое, кроме грязного… А казахи ваши охотиться толком не могут…

— Чего так?

— По ногам, говорит, бей. Кто ж мясо по ногам бьет? Ножки-то тоненькие — раз, а второе — брюхо недалеко; промазал — кишки разворотил… А вы не знаете, какие у сайгака глаза?

— Чего-чего?

— Да я пуговицы у вас хотел… для глаз… для чучелы.

— Не знаю, Глеб… Желтые какие-нибудь. Шашлык твой долго ждать? — не слушая его, спросила Зинка.

— Не-е-е — полчасика…

Зинка повела плечами, поежилась.

— И холодно у тебя… Хлеб-то есть?

— Был. — Глеб порылся в сене. — Нету.

— Подожди тогда. Я сейчас. — Зинка поднялась.

— А-а-а?.. — непонимающе протянул Глеб.

— За удачную охоту выпить надо, ты ж не угостишь…

«Не балованная женщина! — подумал Глеб. — С Лидкой не сравнить».

Он наколол чурок, развел камелек. Сухие чурки сразу схватились, и только сейчас, при ярком пламени, Глеб увидел, какие у него грязные руки. Помыл у мешалки, даже песочком потер их. Оторвал равные куски сайгачатины, нацепил их на шампуры, шампуры воткнул в землю — переждать, пока прогорят угли…

— Не съел? — раздался за стеной веселый Зинкин голос.