Сергей Каледин - Шабашка Глеба Богдышева

— Ну что? — негромко спросила она.

— Угууу-у… — довольно промычал директор. — Следила?

Зинка кивнула. Директор прошелся вдоль стены, пощупал ее…

— По два контрфорса на стену — покрепче будет… А так — нормально. Поехали, Зинаида Анатольевна!

Машина прошла несколько метров, остановилась. Зинка вылезла.

— А ты поплачь! — сказала она, подойдя к Ваське.

Тот отвернулся.

— Ну, хочется ему, что теперь?! Директор! Кладки то на пару дней — не разговор. Другое, скажи, плохо: кирпича нет!.. Студенты свой не дадут…

Зинка примолкла и постучала пальцами по влажной стене коровника.

— Придется в печь лезть… В горячую…

Кирпичного завода, по сути, не было, одно название. В сарае из горбыля стояла формовочная машина. Из щели в машине выдавливалась серо-зеленая, как пластилин, полоса, специальная сечка рубила ее на куски, и сырые кирпичи ехали на транспортере в барак — сушиться. Метрах в пятидесяти от барака две огромные, в три роста, ямы — печи.

Позавчера студенты набили обе печи сырым кирпичом и зажгли форсунки. Печи гудели двое суток. Значит, к вечеру студенты их выключат — готов кирпич.

— Они ямы погасят, а мы раскроем, — прикидывал Васька. — Главное: на студентов не нарваться… До шести надо печи раскрыть… Сходишь, Глеб?

— Сходить-то можно… Красть-то больно не с руки…

Глеб не ложился, чтоб не проспать.

Пока он дошел до кирпичного завода, рассвело. Над бурым квадратом печи дрожало упругое марево. Глеб разыскал скребок и со скребком в руках ступил на печь. От кед сразу же завоняло горелой резиной. Глеб, приплясывая, соскоблил засыпку и начисто размел метлой — метла дымилась.

Он на секунду остановился и, подняв метлу, понюхал подпаленные прутья — пахло рыбалкой. Потом спрятал метлу и скребок, сел на теплую землю, прислонился к столбу навеса. Для сохранения теплоты поднял воротник штормовки, поудобнее притерся к столбу и прикрыл глаза…

— Чего приснилось?

Глеб заворошился, намереваясь подняться.

Перед ним стояла Зинка.

— Прислал… — Он дернулся. — Зацепился, что ли…

Зинка заглянула ему за спину.

— Битум с навеса потек… Жарко… Ваши-то где? — И, увидев подходивших, крикнула: — Вася! Я в шесть говорила! У меня что, всех забот — кирпичи вам возить!.. Живо!..

— Так… — Вася огляделся. — Я — в кузове, двое — в яму, один на перекуре… Не раздевайся! — крикнул он Билову. — Сгоришь! Досок на кирпич накидайте, рукавиц по три пары!.. Глеб! Какого хрена! Я ж сказал вчера: сапоги!.. Снимай кеды…

Васька снял сапоги, сунул Глебу, сам влез в его кеды.

— Готовы?! Глеб — Билову Билов — мне! Свистну: Юля меняет Глеба. Погнали!

Васька засек время. Через пять минут он свистнул. Юля подскочил к уже заклубившемуся Глебу, но тот оттолкнул его к Билову. Билов вылез из полуметровой огнедышащей дыры и за шиворот потянул с себя штормовку со свитером. Он долго отпыхивался, держась за крыло самосвала, потом начал харкать красной, как кровь, кирпичной пылью.

— Респиратор надень! — Васька, не нарушая ритма, меж кирпичей кинул ему респиратор.

Респиратор упал у ног Билова. Билов дышал и харкал… Потом дрожащей рукой протер очки, медленно нагнулся и поднял респиратор.

Треть машины накидали.

— Быстрей! Сейчас студенты придут! — Васька свистнул: смена!

Из ямы с трудом вылез Юлька. Он был в рубашке, свитере и штормовке, на спине штормовка была вся мокрая, вернее, уже сухая, с белым солончаковым лишаем пота.

— А Глеб? Его менять!.. Глеб! — Зинка подошла к печи. — Вылезай!

— Тут хорошо, — отозвался из-под земли Глеб. — Сауна!

Юля откинул с лица черно-седые мокрые пряди, скрипуче откашлялся.

— Вась! Может, хватит? Не впротык, тыща градусов!..

Вася напряженно соображал: если уж Юлька голос подал, — значит, действительно тяжело.

— Ловить-то будете или как? — донесся подземельный хрип Глеба.

Опять Билову подошла очередь лезть; он с мольбой поглядел на Ваську. Васька внимательно, как пересчитывая, осмотрел кирпичи.

— Мало: еще надо.

Билов обреченно стал натягивать респиратор.

— Погоди! — Васька спрыгнул из кузова на землю. — Сапоги давай. В кузов лезь, Юля, покури! — Обернулся к Билову: — Аккуратней клади, чтоб целый… — И сам нырнул в яму.

Через десять минут Васька высунул голову из ямы, прохрипел:

— Руку дай!

Юля вытянул его из печи.

— Покидай еще… штук сто, — тяжело прохрипел Васька, протягивая ему респиратор. — И хватит…

— А Глеб?! — спросила Зинка.

— Он не хочет меняться…