LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Джон Голсуорси - Собственник - английский и русский параллельные тексты

Джон Голсуорси - Собственник - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Джон Голсуорси - Собственник - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Собственник - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Джон Голсуорси
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Собственник - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Собственник - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Сага о Форсайтах» известного английского писателя Дж. Голсуорси (1867 – 1933) – эпопея о судьбах английской буржуазной семьи, представляющей собой реалистическую картину нравов викторианской эпохи. «Собственник», первый роман цикла, рассказывает о веке, когда родовой инстинкт был главной движущей силой. Но никакие семейные устои, домашний очаг и собственность не могут противостоять хаосу, который вносит в жизнь человека Красота и Страсть.

Собственник - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Собственник - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Here, under a parchment-coloured Japanese sunshade covering the whole end, inhabitants or visitors could be screened from the eyes of the curious while they drank tea and examined at their leisure the latest of Soames's little silver boxes.	Здесь, под японским тентом цвета пергамента, закрывавшим часть двора, обитатели дома и гости, защищенные от любопытных взоров, пили чай и разглядывали на досуге последние новинки из коллекции табакерок Сомса.
The inner decoration favoured the First Empire and William Morris.	Внутреннее убранство комнат отдавало дань стилю ампир и Уильяму Моррису.
For its size, the house was commodious; there were countless nooks resembling birds' nests, and little things made of silver were deposited like eggs.	Дом был хоть и небольшой, но довольно поместительный, с множеством уютных уголков, напоминавших птичьи гнездышки, и множеством серебряных безделушек, которые лежали в этих гнездышках, как яички.
In this general perfection two kinds of fastidiousness were at war.	На общем фоне этого совершенства вели борьбу два различных вида изысканности.
There lived here a mistress who would have dwelt daintily on a desert island; a master whose daintiness was, as it were, an investment, cultivated by the owner for his advancement, in accordance with the laws of competition.	Здесь жила хозяйка, которая могла бы окружить себя изяществом даже на необитаемом острове, и хозяин, утонченность которого была, в сущности говоря, капиталом, одним из средств для достижения жизненных успехов в полном соответствии с законами конкуренции.
This competitive daintiness had caused Soames in his Marlborough days to be the first boy into white waistcoats in summer, and corduroy waistcoats in winter, had prevented him from ever appearing in public with his tie climbing up his collar, and induced him to dust his patent leather boots before a great multitude assembled on Speech Day to hear him recite Moliere.	Эта утонченность, продиктованная законами конкуренции, вынуждала Сомса еще в школе в Молборо первым надевать зимой вельветовый жилет, а летом - белый, не позволяла появляться в обществе с криво сидящим галстуком и однажды заставила его смахнуть пыль с лакированных ботинок на виду у всей публики, собравшейся в день акта слушать, как он будет декламировать Мольера.
Skin-like immaculateness had grown over Soames, as over many Londoners; impossible to conceive of him with a hair out of place, a tie deviating one-eighth of an inch from the perpendicular, a collar unglossed!	Безупречность приросла к Сомсу и к многим другим лондонцам, как кожа: немыслимо вообразить его с растрепанными волосами, с галстуком, отклонившимся от перпендикуляра на одну восьмую дюйма, с воротничком, не сияющим белизной!
He would not have gone without a bath for worlds-it was the fashion to take baths; and how bitter was his scorn of people who omitted them!	Никакими силами нельзя было заставить его обойтись без ванны - ванны тогда входили в моду; и какое глубочайшее презрение питал он к тем, кто пренебрегал ежедневной ванной!
But Irene could be imagined, like some nymph, bathing in wayside streams, for the joy of the freshness and of seeing her own fair body.	А Ирэн могла бы купаться в придорожном ручье, как нимфа, которая рада прохладе и любуется своим прекрасным телом.
In this conflict throughout the house the woman had gone to the wall.	В этой борьбе, которая велась в стенах дома, женщине пришлось уступить.
As in the struggle between Saxon and Celt still going on within the nation, the more impressionable and receptive temperament had had forced on it a conventional superstructure.	Так и в поединке между англо-саксонским и кельтским духом, все еще не затихающем внутри наитии, более впечатлительному и податливому темпераменту пришлось примириться с навязанным ему грузом условностей.

Thus the house had acquired a close resemblance to hundreds of other houses with the same high aspirations, having become:	"И дом Сомса приобрел очень близкое сходство с сотнями других домов, олицетворявших столь же возвышенные стремления, и стал тем, о чем говорили:
'That very charming little house of the Soames Forsytes, quite individual, my dear-really elegant.'	"Очаровательный домик у Сомса Форсайта, такой оригинальный, милочка, по-настоящему элегантный!"
For Soames Forsyte-read James Peabody, Thomas Atkins, or Emmanuel Spagnoletti, the name in fact of any upper-middle class Englishman in London with any pretensions to taste; and though the decoration be different, the phrase is just.	Подставьте вместо Сомса Форсайта Джемса Пибоди, Томаса Аткинса, Эммануила Спаньолетти или любого англичанина из лондонской буржуазии, выказывающего претензии на хороший вкус, и пусть убранство их домов будет несколько различным - оценка эта применима к ним всем.
On the evening of August 8, a week after the expedition to Robin Hill, in the dining-room of this house-'quite individual, my dear-really elegant'-Soames and Irene were seated at dinner.	Восьмого августа, через неделю после поездки в Робин-Хилл, в столовой этого дома - "такого оригинального, милочка, по-настоящему элегантного" - Сомс и Ирэн сидели вечером за обеденным столом.
A hot dinner on Sundays was a little distinguishing elegance common to this house and many others.	Г орячий обед по воскресным дням был изысканно-элегантной черточкой, свойственной и этому и многим другим домам.
Early in married life Soames had laid down the rule:	Вскоре после женитьбы Сомс издал рескрипт:
'The servants must give us hot dinner on Sundays-they've nothing to do but play the concertina.'	"Прислуга должна позаботиться о горячем обеде по воскресеньям - все равно бездельничают, играют с утра до вечера на концертино".
The custom had produced no revolution.	Это нововведение не вызвало революции.
For-to Soames a rather deplorable sign-servants were devoted to Irene, who, in defiance of all safe tradition, appeared to recognise their right to a share in the weaknesses of human nature.	Слуги - Сомса это всегда коробило - обожали Ирэн, которая, наперекор всем здравым традициям, признавала за" ними право на слабости, свойственные человеческой природе.
The happy pair were seated, not opposite each other, but rectangularly, at the handsome rosewood table; they dined without a cloth-a distinguishing elegance-and so far had not spoken a word.	Счастливая пара восседала за красивым столом палисандрового дерева не vis-a-vis, а наискось друг от друга; они обедали без скатерти - еще одна изысканно-элегантная черточка - и до сих пор еще не обменялись ни словом.
Soames liked to talk during dinner about business, or what he had been buying, and so long as he talked Irene's silence did not distress him.	За обедом Сомс любил поговорить о делах, о своих покупках, и, пока он говорил, молчание Ирэн не смущало его.
This evening he had found it impossible to talk.	Но в этот вечер говорить было трудно.
The decision to build had been weighing on his mind all the week, and he had made up his mind to tell her.	Решение о постройке нового дома целую неделю не выходило у Сомса из головы, и сегодня, наконец, он собрался поделиться этим с Ирэн.
His nervousness about this disclosure irritated him profoundly; she had no business to make him feel like that-a wife and a husband being one person.	Волнение, которое он испытывал, готовясь сообщить свою новость, бесило его самого: зачем она ставит его в такое положение - ведь муж и жена едины.