LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Джон Стейнбек - К востоку от Эдема - английский и русский параллельные тексты

Джон Стейнбек - К востоку от Эдема - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Джон Стейнбек - К востоку от Эдема - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
К востоку от Эдема - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Джон Эрнст Стейнбек
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

К востоку от Эдема - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «К востоку от Эдема - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Роман классика американской литературы Джона Стейнбека «К востоку от Эдема» («East of Eden», 1952), по определению автора, главная книга всего его творчества. Это — своего рода аллегория библейской легенды о Каине и Авеле, действие которой перенесено в современную Америку; семейная сага, навеянная историей предков писателя по материнской линии.

К востоку от Эдема - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «К востоку от Эдема - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The Hamiltons must have been either lucky or moral for the sections on gonorrhea and syphilis were never opened.	Может быть, Гамильтонам просто везло, а может быть, они были людьми высокой нравственности, но страницы, посвященные сифилису и гонорее, остались неразрезанными.
Samuel had no equal for soothing hysteria and bringing quiet to a frightened child.	Никто не умел так, как Самюэл, успокоить бьющуюся в истерике женщину или до слез напуганного ребенка.
It was the sweetness of his tongue and the tenderness of his soul.	Потому что речь его была ласкова, а душа нежна.
And just as there was a cleanness about his body, so there was a cleanness in his thinking.	От него веяло чистотой - в чистоте он держал и свое тело, и мысли.
Men coming to his blacksmith shop to talk and listen dropped their cursing for a while, not from any kind of restraint but automatically, as though this were not the place for it.	Заходя в кузницу потолковать с ним и послушать его рассказы, мужчины на время переставали материться, но не потому что кто-то мог их одернуть, а совершенно невольно, словно чувствовали, что здесь дурным словам не место.
Samuel kept always a foreignness.	Самюэл навсегда сохранил в себе что-то неамериканское.
Perhaps it was in the cadence of his speech, and this had the effect of making men, and women too, tell him things they would not tell to relatives or close friends.	Жители долины чувствовали в нем иностранца -возможно, из-за необычной мелодики его говора, -но именно это обстоятельство побуждало мужчин да и женщин тоже делиться с ним тем сокровенным, о чем они не рассказали бы даже своим родственникам и близким друзьям.
His slight strangeness set him apart and made him safe as a repository.	Было в нем нечто нездешнее, отличавшее его от всех остальных, и потому люди доверялись Самюэлу без опаски.
Liza Hamilton was a very different kettle of Irish.	А вот Лиза Гамильтон была ирландкой совсем другого разлива.
Her head was small and round and it held small round convictions.	Голова у нее была круглая и маленькая, но для содержавшихся там убеждений не требовалось много места.
She had a button nose and a hard little set-back chin, a gripping jaw set on its course even though the angels of God argued against it.	Носик у Лизы был приплюснут, как пуговка, зато челюсть, не внемля призывам ангелов к смирению, воинственно выпирала вперед упрямым, чуть вдавленным подбородком.
Liza was a good plain cook, and her house-it was always her house-was brushed and pummeled and washed.	Лиза хорошо готовила простую пищу, и в ее доме (а дом действительно был в ее полновластном ведении) все было всегда вычищено, отдраено и вымыто.
Bearing her children did not hold her back very much-two weeks at the most she had to be careful.	Частые беременности не слишком умеряли ее усердие по хозяйству - лишь когда до родов оставалось не более двух недель, она давала себе передышку.
She must have had a pelvic arch of whalebone, for she had big children one after the other.	Строение ее бедер и таза, вероятно, наилучшим образом отвечало женскому предназначению, потому что детей она рожала одного за другим, и все они рождались крупными.

Liza had a finely developed sense of sin.	У Лизы были весьма четкие понятия о греховности.
Idleness was a sin, and card playing, which was a kind of idleness to her.	Проводить время в праздности - грех, и играть в карты - грех (по ее понятиям, игра в карты тоже была занятием праздным).
She was suspicious of fun whether it involved dancing or singing or even laughter.	Настороженно относилась она и к любому веселью, будь то танцы, песни или просто смех.
She felt that people having a good time were wide open to the devil.	Чутье подсказывало ей, что, веселясь, люди приоткрывают душу проискам дьявола.
And this was a shame, for Samuel was a laughing man, but I guess Samuel was wide open to the devil.	А это уж совсем никуда не годилось, тем более что ее собственный муж очень любил посмеяться - душа Самюэла, полагаю, была открыта проискам дьявола нараспашку.
His wife protected him whenever she could.	И Лиза, как могла, оберегала мужа.
She wore her hair always pulled tight back and bunned behind in a hard knot.	Волосы она гладко зачесывала назад и стягивала на затылке в строгий узел.
And since I can't remember how she dressed, it must have been that she wore clothes that matched herself exactly.	Поскольку я совершенно не помню, как она одевалась, думаю, что ее одежда в точности соответствовала ее сути.
She had no spark of humor and only occasionally a blade of cutting wit.	Юмором она была обделена начисто, хотя иногда, крайне редко, могла вдруг полоснуть кого нибудь острой, как бритва, насмешкой.
She frightened her grandchildren because she had no weakness.	Внуки боялись ее, потому что за ней не водилось никаких слабостей.
She suffered bravely and uncomplainingly through life, convinced that that was the way her God wanted everyone to live.	Мужественно и безропотно несла она сквозь жизнь бремя страданий, убежденная, что только так велит Господь жить нам всем.
She felt that rewards came later.	Награда за муки придет позже, верила она.
2	2
When people first came to the West, particularly from the owned and fought-over farmlets of Europe, and saw so much land to be had for the signing of a paper and the building of a foundation, an itching land-greed seemed to come over them.	Когда переселенцы, особенно из числа мелких европейских фермеров, воевавших друг с другом за каждый овраг и пригорок, впервые попадали на американский Запад и видели, сколько земли готовы здесь отвалить любому, стоит только расписаться на бумажке и заложить фундамент хибары, от жадности на них словно нападала лихорадка.
They wanted more and more land-good land if possible, but land anyway.	Они стремились захапать как можно больше -желательно, конечно, хорошей земли, но вообще-то сойдет любая.
Perhaps they had filaments of memory of feudal Europe where great families became and remained great because they owned things.	Возможно, их подзуживала атавистическая память о феодальной Европе, где достигнуть величия и сохранить его были способны лишь семьи, владевшие собственностью.