Уильям Моэм - Чувство приличия - английский и русский параллельные тексты

Если вы - писатель, он искренне восхищается всем, что вы написали, радуется каждой вашей удаче, и так приятно было бы с чистой совестью тепло отозваться о его произведениях. It was impossible and you were driven to the last refuge of the portrait painter's friend. Но это невозможно, и остается прибегнуть к единственно спасительной фразе, какая еще остается приятелю художника-портретиста. "It looks as if it were a marvellous likeness," you said. - Видимо, сходство поразительное,- говорите вы. Mary Warton had been in her day a well-known concert singer and she had still the remains of a lovely voice. Мэри Уортон в прошлом известная певица, еще и сейчас в голосе ее сохранилось что-то от былой прелести. She must in her youth have been very handsome. Наверно, в молодости она была очень хороша собой. Now, at fifty-three, she had a haggard look. Теперь, в пятьдесят три, лицо у нее изможденное. Her features were rather mannish and her skin was weather-beaten; but her short grey hair was thick and curly and her fine eyes were bright with intelligence. Черты утратили женственность, кожа огрубела; но коротко стриженные седеющие волосы все еще густы и вьются, а в чудесных глазах светится ясный ум. She dressed picturesquely rather than fashionably and she had a weakness for strings of beads and fantastic ear-rings. Одевается она не строго по моде, но живописно, и у нее слабость к ожерельям и каким-то необыкновенным серьгам. She had a blunt manner, a quick sense of human folly, and a sharp tongue, so that many people did not like her. Она резковата, мгновенно подмечает чужую глупость, язычок у нее острый, и потому ее многие не любят. But no one could deny that she was clever. Но все признают, что она умница.

She was not only an accomplished musician, but she was a great reader and she was passionately interested in painting.	Она не только настоящий музыкант, но и очень начитанна и до страсти увлекается живописью.
She had a very rare feeling for art.	Она на редкость тонко чувствует искусство.
She liked the modern, not from pose but from natural inclination, and she had bought for next to nothing the pictures of unknown painters who later became famous.	Интерес к современному искусству у нее не показной, а искренний, и она за гроши покупала картины безвестных художников, к которым потом приходила слава.
You heard at her house the most recent and difficult music and no poet or novelist in Europe could offer the world something new and strange without her being ready to fight on his behalf the good fight against the philistines.	В ее доме слышишь новейшую сложную музыку, и стоит в Европе появиться поэту или романисту, способному сказать новое, необычное слово, она немедля ринется за него в бой против филистеров.
You might say she was a highbrow; she was; but her taste was almost faultless, her judgement sound, and her enthusiasm honest.	Вы скажете, что она интеллектуалка - так оно и есть; но вкус у нее едва ли не безошибочный, ее суждения здравы и восторги непритворны.
No one admired her more than Thomas Warton.	Больше всех ею восхищается Томас Уортон.
He had fallen in love with her when she was still a singer and had pestered her to marry him.	Он влюбился в нее, когда она еще пела на концертной сцене, и стал преследовать предложениями руки и сердца.
She had refused him half a dozen times and I had a notion that she had married him in the end with hesitation.	Раз пять или шесть она ему отказывала и, как я подозреваю, вышла за него не без колебаний.
She thought that he would become a great painter and when he turned out to be no more than a decent craftsman, without originality or imagination, she felt that she had been cheated.	Она думала, что он станет большим художником, и когда он оказался всего лишь приличным ремесленником, лишенным оригинальности и воображения, почувствовала себя обманутой.
She was mortified by the contempt with which the connoisseurs regarded him.	Ее оскорбляло, что знатоки смотрят на него свысока.
Thomas Warton loved his wife.	Томас Уортон любил жену.
He had the greatest respect for her judgement and would sooner have had a word of praise from her than columns of eulogy in all the papers in London.	Он глубоко уважал ее мнение, и ее одобрительное слово было бы ему дороже хвалебных рецензий во всех лондонских газетах.
She was too honest to say what she did not think.	Но она была слишком честна, чтобы говорить не то, что думала.
It wounded him bitterly that she held his work in such poor esteem, and though he pretended to make a joke of it you could see that at heart he resented her outspoken comments.	Его жестоко уязвляло, что жена так мало ценит его работу, и, хотя он пытался обратить это в шутку, видно было, что втайне он обижен ее замечаниями.
Sometimes his long, horse-like face grew red with the anger he tried to control and his eyes dark with hatred.	В иные минуты его длинная лошадиная физиономия багровела от еле сдерживаемого гнева и взгляд омрачала ненависть.
It was notorious among their friends that the couple did not get on.	Друзьям известно было, что супруги не ладят.
They had the distressing habit of fripping in public.	У них была злосчастная привычка ссориться на людях.

Warton never spoke to others of Mary but with admiration, but she was less discreet and her confidants knew how exasperating she found him.	Уортон неизменно говорил о жене с восхищением, но Мэри, не столь сдержанная, не скрывала от близких друзей, как муж ее раздражает.
She admitted his goodness, his generosity, his unselfishness; she admitted them ungrudgingly; but his defects were of the sort that make a man hard to live with, for he was narrow, argumentative, and conceited.	Она признавала его достоинства - доброту, великодушие, бескорыстие, признавала охотно; но недостатки у него такие, из-за которых с человеком трудно ужиться: он узколобый, самоуверенный и притом заядлый спорщик.
He was not an artist and Mary Warton cared more for art than for anything in the world.	По натуре он не художник, а для Мэри Уортон искусство превыше всего.
It was a matter on which she could not compromise.	В том, что касается искусства, она не способна на уступки.
It blinded her to the fact that the faults in Warton that maddened her were due in large part to his hurt feelings.	И потому не замечает, что грехи Уортона, которые так бесят ее, объясняются в значительной мере его уязвленным самолюбием.
She wounded him continually and he was dogmatic and intolerant in self-protection.	Она то и дело ранила его, а он, обороняясь, становился высокомерен и нетерпим.
There cannot be anything much worse than to be despised by the one person whose approval is all in all to you; and though Thomas Warton was intolerable it was impossible not to feel sorry for him.	Нет муки злее, чем презрение единственного человека, чьей похвалы жаждешь больше всего на свете, и хоть Томас Уортон был невыносим, нельзя было ему не посочувствовать.
But if I have given the impression that Mary was a discontented, rather tiresome, pretentious woman I have been unjust to her.	Но если в моем описании Мэри выглядит вечно недовольной, капризной и в общем-то утомительной особой, значит, я оказался несправедлив.
She was a loyal friend and a delightful companion.	Она была верным другом и очаровательной собеседницей.
You could talk to her of any subject under the sun.	С ней можно было поговорить о чем угодно.
Her conversation was humorous and witty.	Она была весела и остроумна.
Her vitality was immense.	Жизнь била в ней ключом.
She was sitting now on the left hand of her host and the talk around her was general.	Сейчас она сидела по левую руку от хозяина, и вокруг нее завязался общий разговор.
I was occupied with my next-door neighbour, but I guessed by the laughter with which Mary's sallies were greeted that she was at her brilliant best.	Я занят был соседкой с другой стороны, но по взрывам смеха, которым встречали каждую шуточку Мэри, догадывался, что она сегодня блистает остроумием.
When she was in the vein no one could approach her.	Если она бывала в таком настроении с нею никто не мог сравниться.
"You're in great form tonight," I remarked, when at last she turned to me.	- Вы сегодня в ударе,- заметил я, когда наконец она повернулась ко мне.
"Does it surprise you?"	- Вас это удивляет?
"No, it's what I expect of you.	- Нет, ничего другого я от вас и не ждал.
No wonder people tumble over one another to get you to their houses.	Не удивительно, что вы всюду нарасхват.

Читать дальше