Андрэ Моруа - Письма незнакомке

– Пойдемте все вместе, – предложил он.

– Нет, нет, – вступила в разговор Сабина. – Франсуаза права… Нужно разбивать супружеские пары… Так намного интереснее.

Она встала из-за стола. Антуану ничего не оставалось, кроме как последовать ее примеру; напоследок он метнул на Франсуазу гневный взгляд, которого она не пожелала замечать.

«Сбывается все, чего я боялся! – подумал он. – Никуда не денешься, придется провести наедине с этой женщиной полчаса… Воспользуется ли она этим, чтобы потребовать у меня объяснения, которого ждет уже десять лет?… Вот будет весело!.. А что касается Франсуазы, неужто ей непременно нужно, чтобы за ней поухаживал этот самодовольный министр?»

– Что за чудный аромат? – поинтересовалась у него Сабина Ламбер-Леклерк.

– Это аромат апельсиновых деревьев. Беседка, в которой мы сидели, сплетена из ветвей апельсиновых и лимонных деревьев, глициний и роз… Но наши розы дичают, придется заново прививать их… А вот и тропинка, ведущая вниз…

– А сами-то вы, Антуан, не дичаете в своем уединении?

– Я?… Я всегда был дикарем… Вы различаете что-нибудь в темноте? Смотрите, бассейн с двух сторон обсажен пепельником… Сад разбит в соответствии с идеей противопоставления темных цветов – фиолетовых или синих – ярким желтым… По крайней мере так было задумано Франсуазой… А на склоне она создала труднопроходимые заросли из дрока, мастиковых деревьев, ракитника и асфоделей…

– Я рада тому, что мы одни, Антуан… Я нежно отношусь к вашей жене, но мы с вами все же уже были большими друзьями к тому времени, как вы познакомились с нею… Вы еще не забыли?

Из осторожности, чтобы не оказаться слишком близко к ней, он замедлил шаг.

– Ну конечно, Сабина, как не помнить… Но идите дальше, по прямой, там мостик, нужно пройти по нему, а вот и обитель… Эти цветы между плитами? Обычные анютины глазки…

– Помните ли вы тот бал, мой первый бал?… Вы отвезли меня домой на автомобиле вашего деда… Мои родители уже легли спать, мы с вами вошли в малую гостиную, вы молча обняли меня, и мы снова стали медленно танцевать.

– Кажется, я вас поцеловал разок в тот вечер?

– Разок!.. Да мы с вами целовались целый час!.. Это было так приятно… Вы были героем моего романа.

– Должно быть, я вас сильно разочаровал потом!

– В начале войны вы произвели на меня огромное впечатление… Вы были неподражаемы… Я дословно запоминала все, что вы говорили… И сейчас помню и могу повторить… Потом вы были ранены, а когда пошли на поправку, обручились с Франсуазой Паскаль-Буше. Что скрывать, я была разочарована!.. Да и как иначе? Я так вами восхищалась… Когда вы женились на этой девушке, которую я хорошо знала, которая училась в одном классе со мной в лицее Святого Иоанна и, к слову сказать, была очаровательна, но слегка глуповата (прошу прощения, Антуан), я была удивлена, огорчена… И не я одна: весь город…

– Но почему?… Мы с Франсуазой принадлежали к одному кругу, прекрасно подходили друг другу… Взгляните вон туда, Сабина: та махина, залитая светом, – это Монако… Не наклоняйтесь слишком низко, терраса находится на отвесной скале… Осторожно!..

Он непроизвольно придержал ее, обняв за талию, она мгновенно обернулась и поцеловала его в губы.

– Ничего не поделаешь, Антуан… Мне слишком этого хотелось… Гораздо труднее удержаться, когда рядом с тобой тот, кто был тебе близок… А помните, как мы целовались на теннисном корте? Но я вижу, вас это шокирует?! Вы остались верны себе, все тот же Кене… И уверена, храните верность жене?

– Еще как… Сама невинность…

– На протяжении десяти лет брака? Бедный Антуан!.. И счастливы?

– Очень.

– Что ж, тогда все как нельзя лучше, милый Антуан… Вот только удивительно, что вид у вас отнюдь не счастливый.

– И по каким же это признакам вы судите?

– Не знаю… Есть в вас нечто нетерпеливо рвущееся наружу, не находящее себе выхода… Как ни крути, Антуан, а вы принадлежали к роду Кене из Пон-де-Лёра, то есть к людям с активной жизненной позицией, руководителям… А теперь живете здесь, вдали от настоящего дела, от своих друзей… Мне известно, что вы всем пожертвовали ради своей жены, ее пристрастий… Но вы же не можете не сожалеть об этом, правда?

– Возможно, вначале мне и впрямь было как-то не по себе. Но я нашел, чем заняться. Я всегда очень любил историю… Я тружусь… Даже опубликовал несколько книг, имевших некоторый успех.

– Некоторый успех? Ваши книги имели большой успех, Антуан, они просто замечательны… Особенно ваш «Людовик Одиннадцатый».