Андрэ Моруа - Путешествие в страну Артиколей

Я буду рассказывать лишь о том, как живут Артиколи, о том, что пришлось мне среди них пережить. Повесть о днях, предшествовавших нашему приезду на их остров, войдет в мою большую книгу «Тихий океан», которая окончена будет года через два-три.

Но для того, чтобы страницы эти понятны были читателю, я полагаю необходимым кратко изложить, как затеяно было это необычайное путешествие.

Мой отец, Жан Шамберлан, имел небольшой судостроительный завод, и я почти все свое детство провел с ним в Фекампе и в Этрета [1] Фекамп и Эгрета — города на Ла-Манше (Здесь и далее, за искл. отмеченных, прим. перев.). . Самым большим для меня удовольствием было выезжать в море с рыбаками в старых пузатых лодках, которые называют в Ла-Манше «калошами». Море я полюбил уже в ранние годы, и моряком я считаю того, кто под парусами ездит по морям, и чует ветер, и волну. Для меня моряки современные, подводных лодок или моторных яхт, те же шоферы, смело гоняющие по морю с гоночным автомобилем.

Мои приятели-рыбаки очень почтительно относились к маленькому баричу из Фекампа, и среди них нажил я привычку к безусловному к своей особе уважению. Когда родители поместили меня в парижский лицей, где товарищи подтрунивали над моим нормандским акцентом, я стал угрюмым человеконенавистником. Засунув руки вкарманы, бродил я одиноко по школьному двору. Я жаждал дружеского сочувствия, но робость моя мешала мне искать и располагать к себе друзей.

К счастью, при самом выходе из лицея, меня настигла война. Она бросила меня в условия жизни, отвечавшие моему странному характеру. Опасность, лишения, грязные привалы, холод и дожди — не пугали меня. Я боялся только непосредственного, тесного общения с людьми. Но я скоро произведен был в офицеры, и, благодаря дисциплине, внешняя моя жизнь сложилась так, как это мне нужно было.

Одно увлечение, мимолетное, еще увеличило мою застенчивость. В госпитале, где я отлеживался после полученной раны, я влюбился в миловидную сиделку и сделал ей предложение. Она ответила отказом. И во время отпусков я стал уже избегать и женское общество.

Перемирие, затем мир, для меня, как и для других людей, явились событиями скорее печальными. К чему приткнуться? Ни к какому делу я не был подготовлен. Отец мой умер во время войны. Суда его были проданы. Меня влекло только море, да еще военная служба. Я решил было остаться в армии. Но жизнь в казармах так не похожа на жизнь походную, лагерную. Моя нелюдимость уже переходила в неврастению. Все, что занимало моих товарищей, мне казалось глупым и вздорным. В 1922-ом году я вышел в отставку. Незадолго до того умерла моя мать и оставила мне небольшие средства. Я подумывал об отъезде в наши колониальные владения.

В те дни вышла книга — дневник молодого француза, Жербо, проехавшего Атлантический океан в маленьком, длиною в одиннадцать метров, катере. Книга эта явилась для меня откровением. Вот для чего я создан — для такого вот одинокого плавания! Но меня пленял не Атлантический, а Тихий океан. Книгами Стивенсона, Швоба [2] Поэт Роберт Стивенсон, зачарованный Полинезией, <���жил> на острове Таити, где он схватил злокачественную лихорадку и кончил свой недолгий век. Другой поэт, Марсель Швоб, поехавший спасать Стивенсона, свое восхищение этими островами, о которых писал друзьям, претворил лишь в одно или два стихотворения. , Конрада я зачитывался и давно жаждал увидеть острова с такими очаровательными названиями, как: Бутаритари, Апемама, Нонути. Слово «атоллы» [3] «Атоллы» — кольцеобразные коралловые острова. — волновало меня: я представлял себе хрустальные гирлянды, окаймляющие синие лагуны. Я боялся европейской женщины, ее кокетства, капризов, и волновался, представляя себе существо, каким мыслилась мне женщина примитивная: маленький, верный, тихий, чувственный зверек. Решение мое созрело в один час.

Жербо в приложении к своей книге давал кой-какие практические советы тем, кто пожелал бы последовать его примеру, подробные указания насчет самого типа судна, и подробный список провизии и вещей, какими следует запастись. Я сделал смету и к большому моему огорчению убедился, что у меня может не хватить денег на такое путешествие.