Ольга Токарчук - Веди свой плуг над костями мертвых

Зима начинается сразу после дня Всех Святых. Так здесь происходит, осень забирает все свои Орудия и игрушки, отряхивает листья — они больше не нужны, заметает его под межу, снимает с травы цвета, и она становится сероватой, поблекшей. А потом все становится черно-белым: на вспаханные поля приходит снег.

— Веди свой плуг над костями мертвых, — обратилась я к себе словами из Блейка; так это было?

Я стояла у окна и смотрела на это торопливое хозяйствование природы, пока не стемнело и продвижение зимы происходило уже в темноте.

Утром я вытащила пуховую куртку, красную, купленную у Благой Вести, и шерстяную шапку.

На стеклах Самурая появилась изморозь, еще молодая, тоненькая и хрупкая, как космическая грибница. Через два дня после Всех Святых я поехала в город с намерением навестить Благую Весть и купить сапоги. Отныне надо быть готовым к худшему. Небо нависало низко, как всегда в это время года. Еще не догорели свечи на кладбищах, я видела сквозь ограду, как днем мелькали цветные лампадки. Словно люди хотели этим скудным светом поддержать Солнце, которое ослабевало в Скорпионе. Плутон перенял власть над Миром. Стало грустно. Вчера я написала и-мейлы моим работодателям, что в этом году больше не смогу заниматься их домами. Только по дороге я вспомнила, что как раз сейчас — третье ноября, и в городе чествуют св. Губерта.

Каждый раз, когда организуют какие-то сомнительные торжества, в них непременно, уже с самого начала, втягивают детей. Помню, что нас тоже заставляли ходить на первомайскую демонстрацию. Когда-то давно. Сейчас дети должны были участвовать в уездном Художественном конкурсе детей и юношества Клодзкого графства на тему «Святой Губерт как образец для современных экологов», а затем в спектакле, в которой рассказывалось о жизни и смерти святого. По этому поводу я написала обращение к куратории еще в октябре, но ответа не получила. Я считаю, что это просто неслыханно, как и многое другое, что происходит вокруг.

У обочины было припарковано много автомобилей, и это напомнило мне о богослужении, и я решила зайти в костел, чтобы увидеть результат этих долгих осенних репетиций, из-за которых так пострадали наши уроки английского. Посмотрела на часы, похоже, служба уже началась.

Иногда мне случалось зайти в костел и посидеть спокойно рядом с людьми. Мне всегда нравилось, что люди собираются вместе и им не надо разговаривать друг с другом. Если бы они могли говорить, сразу начали бы пересказывать разные глупости, сплетни, стали бы оговаривать кого-то и хвастаться. А так сидят на скамейках, углубившись в размышления, мысленно возвращаются к недавним событиям, представляют, что произойдет вскоре. Так они контролируют свою жизнь. Я тоже, так же как все, садилась на скамью и погружалась в некую дрему. Мысли роились лениво, будто прибывали в мою голову из голов других людей, или, может, деревянных ангельских головок, которые были совсем рядом. Всегда мне приходило в голову что-то новое, не так, как было, когда я думала дома. В этом смысле костел — очень хорошее место.

Иногда мне казалось, что я могла бы читать здесь чужие мысли, если бы захотела. Несколько раз слышала такие размышления в своей собственной голове: «Новые обои в спальне, какой узор, лучше гладкие, может, с тисненым едва заметным рисунком. Деньги на счету под очень малые проценты, другие банки имеют лучшие условия, надо с понедельника посмотреть предложения и перенести деньги. Откуда у нее деньги? Как ей хватает на это все, что на ней? Может, они ничего не едят, а все заработанное тратят на ее шмотки… Как он постарел, как поседел! Подумать только, это был самый красивый мужчина в селе. А что сейчас? Развалина… Скажу врачу прямо: хочу на больничный… Ни за что, ни за что на свете не соглашусь на такое, я не позволю, чтобы со мной обращались, как с ребенком…».

Что плохого может быть в таких мыслях? Разве у меня есть другие? Хорошо, что этот Бог, если он действительно существует, и даже, когда не существует, дает нам какое-то место, где можно спокойно посидеть, пожалуй, в этом заключается смысл молитвы — спокойно подумать, ничего не желать, ничего не просить; просто упорядочить мысли в собственной голове. Этого достаточно.

Однако всегда после первых блаженных минут отдыха ко мне возвращались давние вопросы, еще из детства. Наверное, потому, что я от природы немного инфантильная. Разве возможно, чтобы Бог выслушивал одновременно все молитвы на свете? А если они противоречат друг другу? Неужели он должен выслушивать молитвы всех этих сукиных сынов, подонков, злых людей? Неужели они молятся? А есть места, где этого Бога нет? Вот, например, на звероферме он или нет? Или на Нутряковой бойни? Он там бывает? Я знаю, что это глупые и наивные вопросы. Теологи меня бы высмеяли. У меня деревянная голова, как у тех ангелов, висящих под сводами искусственного неба.