Петер Хакс - Фредегунда

Не вздумай говорить ему такое.

Уже сказала. И пускай он знает.

Ох, пощади. Что ты ему сказала?

Пусть он меня из женской половины
Проводит в спальню. Или для него
Ночь брачная не будет ночью брачной.

И года не прошло, как мы расстались.
Но я уж слишком быстро забываю
О том, что в людях непонятно мне.

Пусть Хильпрехт раз и навсегда поймет:
Я не шучу. Что скажете на это?

Нет, нет, я промолчу.

К чему молчать?

К чему вести пустые разговоры?

Сдает заметно наша королева.

Ну, хватит.

Ты меня не укоряешь?

Да где уж там. Есть головы такие,
Что к разуму взывать их – время тратить.
Болезненную страсть к противоречью
Излечит только строгость приказанья.

Ну дальше, дальше. Где же твой приказ?

А вот он. Повлияй на короля.

Мое влияние– моя забота.

Отнюдь. Твое влияние – мое.
А то зачем за деверя тебя
Я выдавать бы стала, ты подумай.

Ты? Ты меня сосватала за мужа?

А разве муж твой моему не брат?

Быть может, Зигберта благой пример
И пробудил в душе у брата что-то:
Стыд, зависть иль желанье подражать.
Но выбирать он мог среди цариц
Востока, Запада. И предпочел меня.

А где и как он сделал этот выбор?

Во время обрученья твоего
Благодаря поэту Фортунату,
Чье пенье блеск придало пиру в Метце,
Которого тот пир не заслужил.
Поэт – ведь каждый это знает, каждый
Об этом с каждым по углам судачит
(И я тебе напоминаю это
Из-за высокомерья твоего),
Меня восславил больше, чем тебя,
Чем всех девиц Готландии испанской.
Две королевских дочери в Толедо
Цвели на диво миру красотой.
Одна красавица слепит нам очи,
А та, что прелестью ее затмила,
Пока скрывается под сенью пальм…
Вознес поэт сестру невесты выше,
Чем самоё невесту, и текли
Слова восторга песней с уст поэта.
Невестой ты была. Ты позабыла?

Прекрасно помню. Как же позабыть,
Почем мне обошлись его восторги?
Цена крутая – он поэт хороший.

Как? Он меня по найму воспевал?

Он пел о том, за что ему платили.

Но строки, обращенные ко мне,
Рождались вмиг, по вдохновенью свыше.

Галсвинта, он гекзаметры слагал!
А кто гекзаметр сходу сочиняет,
Тот не поэт, что там ни говори.

Так заготовлен был его экспромт?
Но Хильпрехт ведь поверил Фортунату,
И склонностью ко мне он воспылал,
А Хильпрехтова шлюха, Фредегунда,
Грозилась в ярости убить певца –
За то, что к ней король охладевает.

Угрозы при оплате я учла.

Чего же ради ты, сестра, старалась?

Чтоб ты, сестра, мне помогала.

В чем?

Вопрос того, кто не желает слушать.
Поэтому я буду очень краткой.
Учитывая твой характер вздорный,
Скажу лишь то, что сможешь ты понять.
Нам с Зигбертом нужны услуги друга,
Способного влиять на короля.
И слушать. И подсказывать ему,
Чтоб действовал он в наших интересах.

Неужто зла желает брату Зигберт?

Зла иль добра, но планы строит он.

Ха! Ты меня поссорить с мужем хочешь.
Твою натуру вновь я узнаю.
Ты на меня всегда смотрела косо.
Бывало, ты, совсем еще дитя,
Без приглашенья впрыгиваешь в дверь
И ластишься к гостям, что познатнее,
Садишься на колени, обнимаешь
Их детскими ручонками за шею,
Ласкаешь и даешь себя ласкать.
Как младшую тебя избаловали,
И ты сочла, что более красива,
И быть всегда старалась на виду
И оттеснить меня на задний план,
И выставить пред всеми старой девой,
Бесцветной, недалекой и тупой.
А уж когда король тебя посватал,
Нарушив этим право старшинства.
Твое зазнайство вышло из границ,
И ты меня навек запрезирала.
А нынче наша старая вражда
Свой гнусный облик показала снова.
Тебя снедает зависть, ревность, злость,
Что признаны достоинства мои
И свадьба принесла мне две короны.