Владимир Колышкин - Тайна сэра Моррисона

Том Олер, довольный собой, закрыл блюдо крышкой с монограммой Моррисонов и отправился в столовую самолично сервировать стол своему новому хозяину. Стоило ли беспокоить беднягу Хенка по такому пустяку. И вообще, Олер уже привык подавать обед первым лицам на корабле - капитану Марку Чепмену и его помощнику Макклори. Со временем привычка эта переросла в потребность быть на виду у начальства и получать заслуженную похвалу из первых рук.

Ровно в назначенный час обеда дверь, ведущая в покои хозяина замка, отворилась, и в столовую, обшитую мореным дубом, вошел сэр Генри Джордж Моррисон собственной персоной. Это был благородного вида мужчина лет сорока, высокого роста, худощавый, с гладко зачесанными назад волосами черного цвета, лишь слегка тронутые сединой. Продольные складки заядлого курильщика пролегли по его впалым щекам, делая и без того неулыбчивое лицо суровым и непреклонным. Он выглядел измученным, с бледно-желтой кожей, словно из него выкачали всю кровь. На нем был надет черный сюртук, серые брюки, белая рубашка с крахмальным воротничком и черный шелковый галстук. Его длинные тощие ноги, обутые в туфли из телячьей кожи, ступали осторожно, словно он шел не по мягкому безопасному персидскому ковру, а по запорошенному снегом, предательски скользком льду.

"Так я и знал! - воскликнул про себя мистер Олер. - Эти чертовы бабы совсем заморили мужчину своими вегетарианскими диетами. Святые угодники! Он же еле на ногах держится. Нет, господа, будьте уверены, я его откормлю, он у меня станет румяным и здоровым, как наш капитан Чепмен, чтоб меня сожрали акулы!.."

- Кто вы такой, и что вы здесь делаете, мистер? - недовольным голосом, в котором проскальзывали холодные металлические нотки, спросил сэр Моррисон, усаживаясь за стол. Его глаза цвета грозовой тучи сверлили вспотевшую физиономию Олера.

- Разрешите представиться, сэр... Я ваш новый повар, меня зовут Том Олер, - отрапортовал бывший моряк и, вытянувшись в струнку, сделал попытку щелкнуть каблуками.

- Том... Том... - хозяин замка повертел имя матроса бескровными губами так и эдак, будто силясь что-то припомнить. Напряженная работа мысли отразилась на его лице, словно шла незримая инвентаризация содержимого памяти; казалось, еще немного и искомое будет найдено, но внезапно все прекратилось. Как будто невидимые пальцы, перебиравшие картотеку памяти, наткнулись на какую-то преграду. На лицо сэра Моррисона легла тень, и он пробормотал еле слышно: "Нет, это имя мне ничего не говорит..." - И уже громче, все тем же ворчливым тоном прибавил:

- Дожили, уже берем с улицы кого попало.

- Мы не с улицы, сэр, - осмелился возразить бывший кок. - Мы с корабля "Несокрушимый" Её Величества военно-морских сил...

Словоохотливый матрос принялся было излагать наиболее выдающиеся этапы своей биографии, но вскоре замолчал, видя, что его не слушают.

- У вас, надеюсь, имеются соответствующие рекомендации? Впрочем, это потом... Где Хенк?

- Он прилег, сэр. Что-то ему нездоровится, я не стал его тревожить. Эти похороны, акулы их...

- Довольно. Не надо про похороны, - махнул рукой сэр Моррисон, развернул жесткую от крахмала салфетку и прикрыл её свои острые колени.

Олер подал овощной суп и превратился в статую. Молча наблюдал он, как его новый господин берет левой рукой серебряную ложку для супа и начинает медленно есть, по-видимому, не ощущая никакого вкуса. Во всяком случае, лицо его было бесстрастным. Когда сэр Моррисон другой рукой взял хлеб, то стало видно, что на этой руке отсутствуют два пальца.

"Интересно, - подумал Олер, - какие акулы посмели откусить пальцы у такого важного джентльмена? А может быть, в молодости он служил в действующей армии?.."

По ступенькам лестницы кто-то тяжело поднимался, кашлял и что-то бурчал неразборчиво. Олер догадался, что это Хенк тащит свое немощное тело, несмотря на недомогание, спешит услужить своему хозяину. Поэтому, о смысле бурчания нетрудно было догадаться: чертов повар не выполнил своего обещания, не сказал ему, Хенку, что обед готов, что его пора подавать, и он в первый раз за свою многолетнюю службу у сэра Моррисона не выполняет своих обязанностей; устои Англии рушатся, и никому до этого нет дела; какие безответственные люди эти матросы, "чтоб их сожрали акулы", как говорит о себе этот проходимец Олер.

Сэр Моррисон отодвинул тарелку с претенциозным геральдическим знаком Моррисонов и промокнул свои синие губы салфеткой.

- Что вы там говорили насчет акул? - сказал он, не глядя на Олера, развесив над столом худые, похожие на грабли, руки.