Владимир Колышкин: Атолл

Владимир Евгеньевич КОЛЫШКИН, "Атолл", роман.

авторское оформление обложки.

===============================

АННОТАЦИЯ

Главный герой романа "Атолл" - американский писатель-миллионер живет на тропическом острове, где обрел свое счастье с молодой аборигенкой.

Но его жизнь на собственной яхте не так безмятежна, как кажется. Темные мистические силы, некогда соблазнявшие писателя в Нью-Йорке, дотянулись и до его тропического рая.

Владимир КОЛЫШКИН

АТОЛЛ

роман

Мы не знаем, кто мы такие, и еще меньше знаем о том, на что мы способны.

Сатпрем

(французский философ)

Оби-Ван Кеноби: "Сопротивляйся.

Не поддавайся Темной Силе".

1

Из правого уха Джона выскочил большой, черный таракан с длинными усами и, прыгнув на стол, побежал зигзагами между тарелками.

- Сюр! Сюр меня! - вскричал Джон Кейн, и проснулся. В комнате было темно, перед его кроватью стояла высокая смутная фигура человека. Человек нагнулся к Джону, и сквозь мрак проступили черты отца. "Поцелуй меня", - попросил отец. Джон подумал, что если он выполнит просьбу, то уйдет из жизни вслед за отцом. Отец словно бы прочитал его мысли, сразу как-то отдалился, словно отъехал на скейтборде. Джон поднял руку и перстами прочертил по воздуху сначала горизонтальную линию, как бы перечеркивая темную фигуру поперек, потом прочертил вертикальную линию. Под воздействием креста Фигура сжалась и исчезла. И тогда Джон проснулся по-настоящему.

Яхту тихо покачивало. И эта плавность движения была не менее приятна, чем его суетные ночные движения с Аниту. Джон Кейн поднял руку, задел край полки, нащупал УПДУ (универсальный пульт дистанционного управления) нажал кнопку. Шторы на иллюминаторах с тихим жужжанием поднялись. И сейчас же в каюту, обшитую красным деревом, вломились горячие клинки утреннего солнца. Змеистые блики, отраженные от воды, затеяли на потолке бесконечный танец.

Джон Кейн провел ладонью по шее, стирая ночной пот, покосился налево. Рядом на синих шелковых простынях, уткнувшись лицом в подушку, спала Аниту. Она была полностью обнажена. Гибкое молодое тело идеальной формы, цвета молочного шоколада - вечный генетический загар аборигенов. Гладкая, словно шелк, кожа сама притягивала руку. Джон нежно погладил ту восхитительную впадину, где спина женщины круто переходит в еще большую восхитительность, нагнулся и поцеловал в шоколадную ягодицу. Поцелуй вышел совсем не эротический. Как папа невинно целует в попку маленькую дочку. Старею, невесело подумал Джон. И еще пришло на ум: почему приснился только отец, почему не приснилась мать?

Аниту проснулась от прикосновений, повернула к нему заспанное, но все же прекрасное лицо, как утренняя только что распустившаяся роза.

- Доброе утро, Джон, - сказала она и сладко потянулась, бесстыдно выставляя на показ все свои молодые прелести.

- Оно действительно доброе, - в тон ей ответил Джон Кейн и погладил её ноги - длинные и красивые, словно выточенные умелым мастером; погладил ласково, трепетно.

- Ой, щекотно! - всбрыкнулась Аниту, когда он провел пальцами у нее под коленями, по тем нежным и очень чувствительным впадинкам.

Аниту легко возбуждалась, когда касались её подколенных эрогенных зон, и Джон это знал. И снова дал зарок не касаться этих её мест без нужды. Ведь он не хочет сейчас любовного акта. Так зачем же будоражить девушку понапрасну. Так можно и рефлексы отбить, подумал он о девушке как о собаке Павлова. Чтобы исправить промашку, он бодро вскричал: "Подъем!"

Стараясь не кряхтеть, он первым слез с ложа любви, босыми ногами протопал по мягкому иранскому ковру, расстеленном на полу спальной каюты, и скрылся в душевой, за дверью из красного дерева с круглым застекленным окошком. Там он долго стоял под теплыми струями пресной воды, которая уже успела нагреться под жаркими лучами утреннего солнца. Радиатор - приемник тепла располагался на крыше каюты. Так у него устроено было на яхте. Современный человек привык к комфорту, тем более американец.

Круглое окошко в дверях сразу запотело, и он уже не мог видеть широкую деревянную кровать, и что делает Аниту, встала ли она? Конечно, встала, дважды её ни о чем просить не надо было.

Отфыркиваясь и отплевываясь, Джон Кейн начал было привычно планировать, какую работу он будет делать сегодня, а что оставит на завтра или даже на послезавтра. Но для этого нужно было знать, что он делал вчера. И тут он вдруг осознал, что абсолютно не помнит вчерашнего дня. Еще ночь помнится хорошо, у него был прекрасный любовный акт с Аниту. Она дважды достигла кульминации через небольшой промежуток времени, а он только притормозив и не выходя, продолжил до своего единственного оргазма, тягучего и где-то даже болезненного. Продолжать он мог долго, хоть целый час. Это было его одним из достоинств, после умения писать бестселлеры. Наверное, за это и любили его женщины. Он надеялся, что его деньги здесь играют не главную роль. Во всяком случае, пока...