Кнут Гамсун - Вечерняя заря

Тарэ.Тѣмъ-то вы и велики, что вамъ пятьдесятъ лѣтъ и вы еще молоды.

Карено.Да, я еще молодъ. Не правда ли, вы тоже такъ думаете? Но я созрѣлъ противъ прежняго.

Хойбро.Итакъ, на выборахъ мы можемъ на васъ разсчитывать?

Тарэ.Пст! Это само собой разумѣется! Къ Карено. Весьма возможно, что теперь вы стали опытнѣе, чѣмъ раньше; я не могу судить объ этомъ. Но во всякомъ случаѣ мы дорожимъ вами такимъ, какимъ вы были прежде. Вы не звучали за одно съ хоромъ глупцовъ, вы были драгоцѣннымъ диссонансомъ нашей страны.

Карено.Да, такъ когда-то было. Въ Персіи есть поговорка: Я спрашиваю своего муленка: «Мой быстрый скакунъ, можешь ли ты перенести меня въ городъ?» И муленокъ встаетъ на дыбы и говоритъ: «Да». Черезъ двадцать лѣтъ я спрашиваю того же муленка: «Послушай, муленокъ, мой гнѣдой скакунъ, можешь ли ты перенести меня въ городъ?» И онъ падаетъ ницъ и хрипитъ: «Да».

Хойбро.Что это значитъ?

Карено.Это значитъ, любезный Хиіібро, что воля человѣка не свободна.

Хойбро.Ахъ, такъ.

Карено безпокойно.Развѣ раньше, когда я былъ молодъ, я не говорилъ этого?

Тарэ.Вы учили: «Жизнь — это свободный подарокъ творенію, которое черезъ это становится несвободнымъ».

Карено облегченно.Ну да, это то же самое: «которое черезъ это становится несвободнымъ» Благодарю васъ, Тарэ. Мой теперешній взглядъ не противорѣчитъ прежнему.

Хойбро.Надо ли это понимать такъ, что въ день выбора ваша воля будетъ несвободна?

Тарэ вопросительно.Нѣтъ, вѣдь мы невѣрно поняли васъ?

Карено.Вы все съ вашими вѣчными выборами, Хойбро. Горячо. Взгляните на мои сѣдые волосы, господа. Мнѣ уже пятьдесятъ лѣтъ. Неужели вы снова хотите изгнать меня?

Тарэ.Почему же? Этого мы совсѣмъ не хотимъ.

Карено.Если я исполню ваше желаніе, то вы меня больше не увидите. И меня пугаетъ не разлука съ отчизной, это мнѣ уже приходилось переживать, но, уходя отсюда, я оставлю здѣсь половину моей души.

Хойбро.Мнѣ кажется, это сказано довольно ясно. Идетъ къ дверямъ на заднемъ планѣ.

Карено.Вы не читали сегодня замѣтки въ газетѣ Бондесена?

Нѣкоторые.Нѣтъ.

Тарэ.Мы не читаемъ этой газеты.

Карено.Но чего же вы собственно хотите отъ меня, друзья мои?

Тарэ.Вы были такъ веселы и увѣрены, когда мы пришли къ вамъ сегодня.

Карено про себя.Это была борьба.

Хойбро.Вашимъ двоякимъ отношеніемъ къ выборамъ вы внесли смуту въ наше общество. Если вы выйдете изъ него, то все погибнетъ.

Карено.Такъ вы для этого и пришли ко мнѣ?

Хойбро.Мы ставимъ вамъ простой вопросъ, который рѣшаетъ все: вы раздѣляете наши взгляды или выходите изъ общества?

Карено.А вы, Тарэ?

Тарэ сжимаетъ кулаки, печально.Я обращаюсь къ вамъ съ тѣмъ же вопросомъ.

Карено.Взгляните на мои сѣдые волосы.

Хойбро.Я могу сказать съ такимъ же правомъ: взгляните на меня, Иваръ Карено. Я старше васъ. Пауза.

Карено.Я вашъ. Въ волненіи садится.

Тарэ ударяетъ рука объ руку, къ другимъ.А, что я вамъ говорилъ!

Хойбро.Я позволю замѣтить, что слово это только слово.

Карено.А я позволю замѣтить, чтобы меня оставили теперь въ покоѣ. Я плохо спалъ эту ночь.

Тарэ подходитъ къ Карено и схватываетъ его за руку.Благодарю васъ, учитель, благодарго за всѣхъ насъ. Мы собственно хотѣли пропѣть здѣсь нашу боевую пѣснь; но мы можемъ спѣть ее и въ саду, если вы ничего не имѣете противъ.

Хойбро.Дверь можно оставить открытой, чтобы вы слышали?

Карено дѣлаетъ утвердитольный жестъ.

Тарэ.Еще разъ благодарю, благодарю васъ. прощайте. Всѣ кланяются и уходятъ въ дверь на заднемъ планѣ, оставляя ее открытой. Пауза.

Сара входитъ слѣва съ подносомъ; на немъ чай и печенье.Пожалуйста. Ставитъ подносъ.

Карено, быстро поднимаясь.Кому это? Мнѣ? Нѣтъ, я долженъ уйти, Сара. Я долженъ уйти, я не могу здѣсь дольше оставаться.

Сара.Конечно, это тебѣ. Это чай.

Карено.Зачѣмъ мнѣ чай? Ты ошиблась; мнѣ теперь некогда. Начинаетъ собирать бумаги на письменномъ столѣ. Ты говоришь, принесла мнѣ чай?

Сара.Да. Мама думала, что тебѣ хорошо теперь немного подкрѣпиться.

Карено про себя.Предсмертное причастіе, да. Опускаетъ бумаги на столъ. Мама это сказала?