Расул Гамзатов - Берегите друзей

Гавриил Илизаров, искусный лукман,
Я приеду в Курган, но не в гости,
А затем, чтоб любви, пострадавшей от ран,
Ты срастил перебитые кости.

Кто удачи тебе подарил талисман,
Мне гадать лишь дается свобода:
Может, горный Урал, может, наш Дагестан,
Где приписан ты к небу от рода?

Как в бою отступать заставляя недуг,
На печаль заработал ты право,
Ведь излечивать вывих душевный, мой друг,
Тяжелее, чем вывих сустава.

Знай, в студенты твои перешел бы сам Бог,
Если б ты, не жалея усилий,
Связь времен, Гавриил, восстанавливать мог,
Словно связки людских сухожилий.

А в Курган я приеду,
зови не зови,
И скажу: «Мое сердце утешь ты,
Человек, превеликою силой любви
Возвращающий людям надежды».

Прибыл в Нальчик я, дружбой томим,
И встречавших спросил на вокзале:
«Где кунак мой Кешоков Алим?» —
«Вдалеке он», – они отвечали.

И окинули кручи вершин,
И печально потупили взоры.
Опроверг я предвзятых мужчин:
«Неразлучны Кешоков и горы!

Гордо горское носит тавро
Зычный стих его, вверенный годам.
И поныне, как прежде, перо
Повествует, откуда он родом.

Смерть грозила ему на войне,
Был он конником и пехотинцем.
И при этом в любой стороне
Оставался всегда кабардинцем.

Были к странствиям приобщены,
Молодыми на свете мы белом.
Но, где б ни были, обращены
Наши помыслы к отчим пределам.

След вам знать, что Алим мой собрат
И, каленная в пламени схваток,
Наша дружба крепка, как булат,
И пошел ей четвертый десяток.

Словно ведая дело свое,
Смог кинжально на радость и слезы
Породнить он стиха лезвие
С лезвием им отточенной прозы.

И вдали от отеческих лоз,
Как поэт настоящего ранга,
Он аульскую речку вознес
Над волнами великого Ганга.

Каждый собственной верен звезде
И в долгу у пожизненной дани.
Я душою – всегда в Дагестане,
А Кешоков – всегда в Кабарде».

Мой друг, Ахмедов Абдула,
Построй мне саклю городскую.
И, если в ней я затоскую,
Пусть будет грусть моя светла.

Построй такое мне жилье,
Чтоб никогда его порога
Переступить любого слога
Не в силах было бы вранье.

Построй мне дом в родных местах,
Чтобы часов не знать потери,
Когда стучит бездельник в двери
С дурацким словом на устах.

Предусмотреть бы, Абдула,
В расчете было бы неплохо,
Чтоб в дом не лез бы выпивоха,
Когда я сам трезвей стекла.

Любые новшества вноси,
Сойдет постройка мне любая,
Но только в ней от краснобая
Меня заранее спаси.

Уму доверюсь твоему,
И постарайся ты, дружище,
Чтоб обходил мое жилище
Вор, как обходит он тюрьму.

Пусть будет дом мой невысок,
Зато не ведает изъяна,
Но, чтобы просыпался рано,
Все окна сделай на восток.

Пусть никому он не грозит
И колокольчик в нем над дверью,
Согласно горскому поверью,
Всегда отзывчиво звенит.

Идут побеги от корней,
Да будет дом в зеленой сени —
И обитают в доме тени
Отца и матери моей.

Ты дом построй мне, Абдула,
Чтоб в нем, хоть то небес забота,
Моя бы спорилась работа,
Жар в очаге вздымал крыла.

Клянусь тебе, мой дорогой,
Твоя оценится заслуга,
Коль будет дом открыт для друга,
Для вести доброй и благой.

В горах среди родного люда
Он Насреддину лишь чета.
Абдулхаликова Махмуда
Хочу воспеть я неспроста.

Мой близкий друг и родич дальний,
Давно он признанный актер.
Я и веселый, и печальный
Люблю вести с ним разговор.

Ко мне однажды зачастил он,
И знать не мог я, почему
Все вынуждал с лукавством милым
Меня стихи читать ему

И вдруг: в театр приглашенье.
Зал полон. Вижу в свой черед,
Что даже с гор на представленье
Знакомый прикатил народ.

Вот поднят занавес.
Что это?
Не понимаю ничего!
На сцене в озаренье света
Себя я вижу самого.