Наталья Тимофеева - Щемящей красоты последняя печаль

Истоптана, исхожена, изгажена,
Измята, израсходована ширь,
Чертополохом с лебедой засажена
Постриженная налысо Сибирь.
Везут на самосвалах нескончаемо
Тела убитых кедров вековых,
Дорога пахнет хвоею отчаянно
От слёз смолистых на комлях сырых.
И в спешке продаются квоты вырубки,
Как будто чёрт кричит: «Давай, давай!»
В Москву фальшивки отправляют — выверки
И мзду за проданный китайцам край.
Кружатся от наживы лёгкой песенно
Пустоты министерские голов,
Им так легко, краснодеревно-кресельно
Расправиться с величием лесов!
И в ресторанах обжираясь благостно,
И возводя хоромы и дворцы,
Без денег могут расхвораться тягостно
И помереть державные отцы.

Звезда Полынь взошла из ада,
Она неласково-горька,
И говорить о ней не надо, —
Цена ей слишком высока.
На пир больных не выкликают,
Пускай они горят в огне.
Чумные жалости не знают,
Да сгинут в ядерной петле!
Мутанты, поскорее время
Умчало б вас из жизни, с глаз,
Скорее бы людское племя
Навек очистилось от вас!
Подумаешь, кусочек суши
Чернобыль — клякса, пятачок…
Страдальцев в рай отпустят души,
Стенать довольно, всё, молчок.
Ну, доживают, как умеют,
Ведь денег нет на «саркофаг».
В беспамятстве так гордо реет
Над каждым царством новый стяг-
Портянки прежних государей,
И нет заметных перемен,
Ведь каждой твари нам по паре
Посадят давешней взамен!

Вьётся белая позёмка,
Ткёт зима себе наряд.
Тени голых веток ломко
Снежные полотна скомкав,
Тротуары вкривь кроят.

И скользящею походкой,
Подлетая на ходу,
Закружится за высоткой
Белой тоненькой оплёткой
У прохожих на виду

Ветер… Необыкновенно
Вдруг запахнет чистотой,
В хрусткой снежности мгновенно
Вспыхнут искры, и согбенно
Встанет клён над мостовой.

Иди за мной, пусть сумрак синий
Обнимет нас своим крылом
И в круговерти зыбкой линий
Нас спрячет, словно за стеклом!
Шаги приглушит и размоет
Сиянье жёлтых фонарей,
И пусть ничто не беспокоит
Души трепещущей твоей.
И алых губ твоих касаясь,
Мелодии внимая слов,
Пусть ветер, с листьями срываясь,
Несёт их от родных стволов.
И в вихре осени прощальном
Пусть кружит хладный звездопад
Над этим ангелом опальным,
Чьи крылья в воздухе шумят.

За долами, за лесами
Есть такой волшебный край,
Он наполнен чудесами,
Называется — Валдай.

Там когда-то по полянам
Паслись тучные стада,
А теперь поля бурьяном
Заросли, вот это да!

Все так быстро изменилось,
Лес замусорен, сведен,
И под горку укатилось
«Счастье» брежневских времен.

Нет работы на деревне,
Мужики все больше пьют,
Стариков не видно древних, —
Нынче долго не живут.

Раньше не было продуктов
В магазинах — не беда,
Да в хозяйстве столько фруктов,
И скотины! Провода

Срезать в голову пришло бы
Или рельсы разобрать,
Их на хлеб и водку чтобы
Вот так просто обменять!?

Столько стало беспризорных,
Сколько не было в войну.
О событиях позорных,
Как про подвиг, — не пойму,

Где и с чем едят у власти
Этот валовой продукт.
Нет постыдней мелкой страсти,
Когда денежки «куют».

Из «трубы» сосут немало,
Тянут жилы из земли,
А народишка не стало,
Его грамотно свели.

Садят пиво прям с пеленок,
Наркоманят, что есть сил…
Тот, с пятном на лбу, подонок
Под святителя косил!

А второй, его сменивший,
Словно Ленин, влез на танк, —
Под пророка не косивший,
Его слушали и так:

Демократию, как дулю,
Всем народам предъявил,
Для Святой Руси он пулю
Стопудовую отлил.

Раздавал земли немало
Алкоголик заводной,
Сволочей повылезало
Под раздвоенной клешней.

И теперь бригада правит
И рулит, куда свезет.
Хоть никто и не картавит,
Ходят изредка в народ.

На местах все те ж, всё то же,
Как его не назови.
А с экранов нам итожат,
Мол, так близко до любви.

Ходят батюшки в погонах,
Исповедуют мирян,
Пол страны сидит на зонах,
Кто-то зол, а кто-то пьян.

Кто-то так же, как Мавроди,
Хапнул, отсидел чуток…
Новым русским или вроде
Путь на Запад, на Восток…