Array Коллектив авторов - Ева ў пошуках Адама (зборнік)

Липа, как девица на выданье, надела свой лучший наряд, и, казалось, вот-вот убежит за околицу водить хоровод.

Молчание затянулось… Уловив смену настроения стариков, дети потихоньку поднялись и осторожно, по одному, вышли из-за кустов, уселись на траву рядом с основательной, из мореного дуба, лавочкой. Уже никто и не помнил, кто ее смастерил тут, на высоком берегу, с которого открывался красивый вид на реку и заречный простор.

– Война… – первым очнулся Кузьма. – Уже завтра…

Он дотронулся до белобрысой макушки Васьки, своего внука, который на правах родни всегда садился между стариками. Мальчишка странным образом смахивал и на второго деда.

– Война… – шепотом повторили дети и совсем притихли.

Змитро стянул картуз и, тяжко вздохнув, вытер им сухие глаза.

– А через три дня, Кузя, я стану сиротой…

Деды опять замолчали, и в их выцветших за многие годы глазах колыхался то ли закат, то ли пламя пожаров полувековой давности.

– Война… Тока хату справили. Помнишь, Кузьма, нашу пятистенку? Новая, высокая, на крыше конек… Да-а-а… Настоящий. Не нынешние, а как положено – с конской мордой. И я помогал бате резать. А гонт на нашей крыше сиял, как медом намазанный. Только обживать стали. Радовались…

– Помню. И наличники ваши, с птицами, хорошо помню. Поглядывал я на ваши окна.

– Завидовал, поди, чужим хоромам, – хмыкнул Змитро.

– Добрая у вас хата была, но не в хоромах дело… А в том, кто за теми стенами хоронился. Я ж чуть погодя собирался засылать сватов к вашей Аленке…

– Да ты что, Кузя! А чего молчал?..

– Так я ж не знал, кого Алена выберет… Меня – или этого… чубатого землемера. А после… Змитро, о чем было после говорить? Вашу ж хату первую в селе и разбомбили. Видно, на ваш медовый гонт и слетелись!

– И я б там был, кабы не пошел в ночное – коней пасти. Гады… Ночью… – Змитро стукнул ладонью по лавочке. – Спали ж все. Батя, мамка, Аленка… А помнишь нашего Федьку? Смешной такой был, конопатый.

Только говорить стал…

– Федька? Нет, Федьку не помню. А вот Алену – до сих пор помню…

Змитро поперхнулся и сипло закашлялся.

– Хлопцы, – Кузьма глянул на притихших детей, – быстро слетайте за водой!

Те подхватились и понеслись к колодцу.

– Алену он помнит… А что ж ты, гад, мою Галю к рукам прибрал?..

– А с чего это она твоя была? – Кузьма от удивления аж привстал. – Она тебя даже на фронт не провожала.

– А, – Змитро махнул рукой. – Поссорились мы. Обидел я ее…

– А с фронта что не написал? Не помирился? Ждал чего?

– Дурак потому что. Думал, вот вернусь с орденами – она и простит…

– Точно, дурак ты, Митька! И сапоги тому доказательство.

– А ты шибко умный! – Змитро зло глянул на дружка и потряс в воздухе палкой. – Но я тебе скоро обратное докажу!

– Ты чего это вскипел? – Кузьма удивленно посмотрел на соседа. – Чего ты?

Прибежали дети с двумя кружками воды. Последним приковылял Васька – его ступня была завязана тряпицей. Деды, забыв о воде, всполошились.

– Васятка, что с ногой? – Змитро попытался встать.

– Стеклом резанул. Заживет: я подорожник приложил, – мальчик старался выглядеть взрослым и беззаботным, но было видно, что ему больно. Он опять устроился меж дедами и время от времени поглаживал пораненную ногу.

– Куда ж денется… До свадьбы заживет, – Кузьма притянул к себе Ваську и поцеловал в макушку.

От такого обилия внимания мальчишка на время забыл о ноге.

– Дед, – Вася повернулся к Змитру, – расскажи про самураев!

– Про самураев? Не помню, внучок. Забыл.

– Так не бывает: вчера помнил, рассказывал, а сегодня забыл. – Васька хмыкнул и удивленно посмотрел на ребят, призывая их на помощь.

Дети согласно закивали. Им было непонятно, как можно что-то забыть за одну ночь.

– Бывает…

Старики смотрели на огромное закатное солнце, которое начало плавиться и растекаться по горизонту, на тучу, которая потихоньку поднималась над соседним селом и занавесила уже полнеба. Свежий ветерок принес запах дождя.

Змитро ткнул кием в подтаявшее светило.

– Вот, перед тем как кинуться под наши танки, самураи повязывали голову белой лентой с нарисованным солнцем. Идет он на тебя – глаз не видно, лицо каменное, а на лбу – красное пятно. Как будто его уже убили, а он идет… Жутко было. Промеж себя мы звали их «живые мертвецы»…

Дети аж вздрогнули от последних слов. Они оглянулись на темноту, которая притаилась в глубине кустов. Младшие подвинулись ближе к старикам и подобрали под себя ноги. Только Ваську испугать было не так просто.