Майкл Крайтон - Стрела времени - английский и русский параллельные тексты

Никто не произнес ни слова. Все просто смотрели на нее.

— Так, — сказала она после паузы. — Я просмотрела документы. Как обычно. Я делаю это так. Я беру сразу штук десять пергаментов и несу их сюда, на свой стол. — Она положила на стол десять листов. — Теперь я сажусь за стол и просматриваю их один за другим. Затем, после того как я составила аннотацию содержания одного листа и ввела ее в компьютер, я переношу этот лист сюда, чтобы сфотографировать его.

She went to the next table, slipped a parchment under the camera.

Marek said, “We're familiar with—”

Она перешла к соседнему столу и разложила пергамент под объективом фотокамеры.

— Мы хорошо знаем... — попытался прервать ее Марек.

“No, you're not,” she said sharply. “You're not familiar at all.” Elsie went back to her table, took the next parchment off the stack. “Okay. So I go through them one by one. This particular stack consists of all kinds of documents: bills, copies of letters, replies to orders from the bishop, records of crop yields, lists of monastery assets. All dating from about the year 1357.”

— Нет, — резко возразила она, — вы совсем не знаете, — Элси вернулась к своему столу и взяла из стопки следующий пергамент. — И так я обрабатываю все документы, один за другим. В этой вот стопке оказались самые разнообразные документы: счета, копии писем, ответы на распоряжения епископа, отчеты о ходе уборки урожая, перечни монастырского имущества. Все датируются, с небольшими отклонениями, 1357 годом.

She took the parchments from the stack, one after the other.

“And then”—she removed the last one—”I see this.”

They stared.

Nobody said anything.

Она один за другим брала пергаменты из пачки на столе.

— И в конце концов, — она взяла последний лист, — я вижу это.

Все уставились в одну и ту же точку.

Никто ничего не сказал.

The parchment was identical in size to the others in the stack, but instead of dense writing in Latin or Old French, this one had only two words, scrawled in plain English:

По размеру пергамент был точно таким же, как все остальные в пачке, но вместо плотных — строка к строке — записей на латинском или старофранцузском языке этот содержал всего лишь два небрежно нацарапанных самых обычных английских слова:

HELP ME

4/7/1357

СПАСИТЕ МЕНЯ

4/7/1357

“In case you're wondering,” she said, “that's the Professor's handwriting.”

— Если вы еще не слишком удивлены, — добавила Элси, — сообщаю вам, что это почерк Профессора.

The room was silent. No one moved or shifted. They all just stared in complete silence.

В комнате воцарилась тишина. Никто не двинулся с места, даже не пошевельнулся. Все лишь молча смотрели на кусок пергамента.

Marek was thinking very fast, running through the possibilities. Because of his detailed, encyclopedic knowledge of the medieval period, for many years he had served as an outside consultant on medieval artifacts to the Metropolitan Museum of Art in New York. As a result, Marek had considerable experience with fakes of all kinds. It was true that he was rarely shown faked documents from the medieval period—the fakes were usually precious stones set in a bracelet that was ten years old, or a suit of armor that turned out to have been made in Brooklyn—but his experience had given him a clear way to think it through.

Марек лихорадочно обдумывал случившееся, перебирая в уме возможности. Благодаря своему детальному энциклопедическому знанию средневекового периода, он много лет служил внештатным экспертом по средневековым экспонатам в Метрополитен-музее искусств в Нью-Йорке и потому имел большой опыт в определении разнообразных фальшивок. Вообще-то, ему редко попадались подделки средневековых документов; обычно это были драгоценные камни десятилетнего возраста в старинном браслете или броневой панцирь, изготовленный на самом деле в Бруклине, но опыт давал ему ясное представление о том, как провести проверку.

Marek said, “Okay. Begin at the beginning. Are you sure that's his handwriting?”

“Yes,” Elsie said. “Without question.”

“How do you know?”

She sniffed. “I'm a graphologist, Andre. But here. See for yourself.”

— Ладно, — сказал он. — Начнем сначала. Вы уверены, что это его почерк?

— Да, — ответила Элси. — Вне всяких сомнений.

— А откуда вы это знаете?

— Я же графолог, Андре, — фыркнула она. — Но лучше удостоверьтесь сами.

She brought out a note that Johnston had scrawled a few days earlier, a note written in block letters, attached to a bill: “PLS CHK THIS CHARGE.” She set it beside the parchment signature. “Block letters are actually easier to analyze. His H, for example, has a faint diagonal beneath. He draws one vertical line, lifts his pen, draws the second vertical, then drags his pen back to draw the crossbar, making the diagonal below. Or look at the P. He makes a downward stroke, then goes up and back to position to make the semicircle. Or the E, which he draws as an L and then zigzags back up to make the two added lines. There's no question. It's his handwriting.”

Она взяла со стола записку, которую Джонстон написал несколько дней назад: счет, в углу которого Профессор небрежно нацарапал печатными буквами: «НУЖНО ПРОВЕРИТЬ ЭТИ РАСХОДЫ». Положила ее на пергамент рядом с надписью.

— Общеизвестно, что печатные буквы легче анализировать. Например, его буква Н имеет дополнительную диагональную перекладинку. Он проводит одну вертикальную линию, поднимает ручку, проводит вторую вертикаль, а потом, не отрывая ручки от листа, ведет ее назад, чтобы провести перекладину, оставляя при этом в нижней части буквы диагональный штрих. Или посмотрите на Р. Он проводит черту снизу вверх, затем, не отрывая ручки, ведет обратно, чтобы сделать полукруг. Или Е, в которой он проводит вертикальную черту, а потом добавляет зигзагообразную линию, напоминающую греческую «сигму». У меня нет ни малейших сомнений: это его почерк.