Майкл Крайтон - Стрела времени - английский и русский параллельные тексты

“But if you want to stop a man,” Marek continued, “then shoot him in the leg. He'll go right down. Today we'll use the fifty-pound bows.”

Кейт слушала Марека и все больше удивлялась. Андре ко всему подходил очень серьезно. Убить человека. В его устах это звучало так, будто он на самом деле учил именно этому. Когда стоишь под желтым полуденным солнцем южной Франции, прислушиваясь к отдаленному гулу автомобилей на шоссе, сама мысль об этом кажется абсурдной.

— Но если вы хотите просто остановить человека, — продолжал Марек, — тогда стреляйте ему в ногу Он сразу свалится. Сегодня мы воспользуемся пятидесятифунтовыми луками.

Fifty pounds referred to the draw weight, what was needed to pull the string back. The bows were certainly heavy, and difficult to draw. The arrows were almost three feet long. Many of the kids had trouble with it, especially at first. Marek usually finished each practice session with some weight lifting, to build up their muscles.

Пятьдесят фунтов составляла величина усилия, необходимого для того, чтобы полностью натянуть тетиву. А сами луки, конечно, были тяжелыми, и натягивать их было трудно. Стрелы были длиной почти в три фута. Многим младшим студентам стрельба поначалу давалась с большим трудом, и Марек обычно заканчивал каждую тренировку упражнениями по поднятию тяжестей, чтобы его подопечные накачали себе мускулатуру.

Marek himself could draw a hundred-pound bow. Although it was difficult to believe, he insisted that this was the size of actual fourteenth-century weapons—far beyond what any of them could use.

“All right,” Marek said, “nock your arrows, aim, and loose them, please.” Arrows flew through the air. “No, no, no, David, don't pull until you tremble. Maintain control. Carl, look at your stance. Bob, too high. Deanna, remember your fingers. Rick, that was much better. All right, here we go again, nock your arrows, aim, and... loose them!”

Сам Марек мог натянуть стофунтовый лук. Он упорно утверждал, хотя в это было трудно поверить — ведь воспользоваться им мог далеко не каждый из его современников, — что реальное оружие четырнадцатого века было именно таким.

— Теперь, — скомандовал Марек, — наложите стрелы, натяните тетиву, прицельтесь и отпустите их! — Стрелы взвились в воздух. — Нет, нет, нет, Дэвид, не старайся тянуть до тех пор, пока задрожит рука. Сохраняй контроль. Карл, обрати внимание на свою стойку. Боб, слишком высоко. Диана, не забывай про положение пальцев. Рик, сейчас намного лучше. Ладно, повторим еще раз. Наложите стрелы, натяните тетиву, прицельтесь и... пускай!

It was late in the afternoon when Stern called Marek on the radio, and asked him to come to the farmhouse. He said he had good news. Marek found him at the microscope, examining the lens.

“What is it?”

Уже ближе к вечеру Стерн вызвал Марека по радиотелефону и попросил его прийти на базу. Он сказал, что у него хорошие новости. Когда Марек вошел в каменное строение, Дэвид сидел за микроскопом, рассматривая линзу.

— Ну, в чем же дело?

“Here. Look for yourself.” He stepped aside, and Marek looked. He saw the lens, and the sharp line of the bifocal cut. Here and there, the lens was lightly spotted with white circles, as if from bacteria.

“What am I supposed to see?” Marek said.

— Вот. Смотри сам.

Стерн отошел в сторону, Марек уселся на его место и приник к окуляру. Перед ним возникла линза, рассеченная плотной линией бифокального раздела. Местами на стекле были заметны беловатые круги, напоминавшие на первый взгляд колонии бактерий.

— И что я, по твоему мнению, должен увидеть? — с ноткой скепсиса спросил Марек.

“Left edge.”

He moved the stage, bringing the left edge into view. Refracted in the light, the edge looked very white. Then he noticed that the whiteness spilled over the edge, onto the surface of the lens itself.

— Посмотри на левый край.

Марек передвинул предметный столик, и в поле зрения объектива появился левый край стеклышка Благодаря преломлению света в стекле срез казался ярко-белым Чуть позже он заметил, что эта белизна заходит за пределы среза и распространяется по поверхности стекла.

“That's bacteria growing on the lens,” Stern said. “It's like rock varnish.”

Rock varnish was the term for the patina of bacteria and mold that grew on the underside of rocks. Because it was organic, rock varnish could be dated.

“Can this be dated?” Marek said.

— Это колонии бактерий, поселившихся на стекле, — пояснил Стерн, — вроде каменного лака. — Каменным лаком часто называли слой из частиц почвы и бактерий, нараставший на нижней стороне камней Поскольку это образование было органическим, можно было определить его возраст.

— Их можно датировать? — поинтересовался Марек.

“It could,” Stern said, “if there was enough of it for a C-14 run. But I can tell you now, there isn't. You can't get a decent date from that amount. There isn't any use trying.”

“So?”

— Было бы можно, — ответил Стерн, — если бы имелось достаточное количество культуры для углеродного анализа. Но я сразу могу тебе сказать, что органического вещества не хватит С таким количеством получить более или менее точную дату невозможно. Нет смысла даже пробовать.

— Ты уверен?

“The point is, that was the exposed edge of the lens, right? The edge that Kate said was sticking out of the earth?”

“Right...”

— Но дело в том, что этот край линзы оказался на виду, верно? Уголочек, по словам Кейт, торчал из земли?