Сигрун Слапгард - Сигрид Унсет. Королева слова

Однако редактор журнала «Наш мир» Рональд Фанген пригласил Сигрид Унсет написать о будущем католичества в Норвегии. Активно участвуя во всех этих дебатах, она работала над большой статьей о своем отношении к католичеству. Писательница назвала статью «Католическая пропаганда», это был в некотором роде манифест. Она вполне могла рассчитывать на шумиху, и особенно с одним человеком она хотела скрестить мечи — с Мартой Стейнсвик. В ее ближайшем окружении заметили, как сверкали ее глаза и как менялось ее настроение каждый раз, когда заходила речь об этой женщине. Пару лет назад Марта Стейнсвик начала активную антикатолическую кампанию. Для Унсет это время совпало с периодом попыток государственной церкви сделать День Святого Улава протестантским праздником, что сильно задело ее, ведь ни один католический праздник не был так важен для нее, как День Святого Улава. «Католическая пропаганда» должна была рассматриваться и как ее ответ Марте Стейнсвик, и как вызов скандинавскому духовному сословию лютеранской государственной церкви.

Когда статья вышла в печать, один из критиков заявил, что читать ее — все равно что находиться на ведьминской кухне, где «одновременно кипит от жара сотня котлов, и, конечно, неизбежно, что в каких-то котлах вода переливается через край». Сигрид Унсет также вступает в полемику со шведским архиепископом Натаном Сёдерблумом, утверждающим, что царство Божие победило только в Новое время, когда преподавание христианства стало основываться на Новом Завете, проповедях Иисуса и принципе любви к ближнему. «Кроме прочего, я считаю, сложно знать, что делать, если не знаешь, во что веришь», — утверждала Сигрид Унсет [440] Undset 2005: Essays og artikler, bind 2, s. 344. . Единственным авторитетом, который она признавала, был авторитет самого Господа. Сигрид Унсет писала, что книга архиепископа Сёдерблума напоминает ей анекдоты о моланах {60} 60 Молáне — жители полуострова Моле в Ютландии (Дания), о глупости которых рассказывают анекдоты. . Дискуссия во время стокгольмской встречи походила на историю о том, как они пытались развести рыбу в своем пруду. Они выпустили туда две копченые селедки, чтобы те размножились. И если бы они схватили врага, который беспрестанно строил козни против царства Божьего, они бы, вероятно, поступили как молане с угрем — поехали бы на фьорд, чтобы его утопить.

Из-за таких выпадов и ее главного утверждения, что рано или поздно в Норвегии не останется других христиан, кроме католиков, ей следовало ожидать новых столкновений. В мае опубликовали ответ Сёдерблума. Он писал, что такой энергичный и умный исследователь источников, как Сигрид Унсет, не может настаивать на таком беспочвенном утверждении. В один прекрасный день она прочтет Лютера совсем другими глазами. В конце он выражал надежду на то, что «обязанность пропагандировать католичество и апологетская энергия» не повредят литературному дару, которым наделил ее Господь. Возможно, когда-нибудь она обнаружит, что на свете есть верующие и молящиеся люди, которые не верят в Рим, Петра или Папу Римского, но верят в Бога. Также он считал, что она будет тосковать по строгим евангелическим богослужениям, когда будет принимать участие в римско-католических мессах.

Но Сигрид Унсет была непоколебима. В новом ответе она объявила, что Сёдерблум окончательно прояснил для нее то, что католикам и протестантам сложно прийти к согласию. Каким образом архиепископ может предполагать, что новообращенная будет скучать по проповедям в евангелистской церкви? Сама она чувствовала себя дома в любой точке мира, если там была католическая церковь. Также Сигрид Унсет повторила свои обвинения против Лютера. Если бы он был больше известен в Скандинавии, он никогда не стал бы таким популярным. Например, для Лютера было естественным требовать от женщин покорности во всем, также он отнюдь не по-рыцарски высказывался о старых девах. То, что непорочность сейчас рассматривается как нечто невозможное среди протестантов, является в первую очередь результатом того, что они считали целибат нездоровым. Она повторила свою точку зрения, что моногамия — такая же неестественная вещь, как и целибат. В обоих случаях человеку нужна помощь свыше, чтобы соблюдать их [441] Undset 2005: Essays og artikler, bind 2, s. 387. . Именно в этом взгляд на природу человека и восприятие веры в католичестве отличается от лютеранского сосредоточения на «одной вере». Для Сигрид Унсет одной веры недостаточно. На примере Улава, сына Аудуна, она показывает: важнее веры была воля излечиться, измениться благодаря милости Божьей. Она писала: «Для католика милость — это росток лекарственного растения, лечебное средство, которое грешник должен безостановочно вбирать в себя, чтобы оно правильно взошло — стало святым».