Гарольд Роббинс - Сочинитель

- Это совсем другой бизнес. Студия переполнена шлюхами, которые хотят стать актрисами.

- Когда ты говоришь что-нибудь подобное, ты все больше начинаешь напоминать мне мою мать, - сказал он.

- Ты прав, - без всякого выражения согласилась Мотти. - И то, что я видела следы губной помады на твоих трусах, может служить доказательством тому, что я сказала.

Он молчал, пока она надевала юбку и выравнивала стрелки на чулках.

- Я думал, у нас стирает Роза.

Она не ответила.

- Ты не хочешь, чтобы я объяснил? - спросил он.

- Нет, - отрезала она. - Здесь нечего объяснять. Как будто я раньше тебя не знала. Я знаю тебя всю жизнь.

Он удивленно посмотрел на нее.

- И ты не сердишься?

Она несколько секунд смотрела ему прямо в глаза, потом отвернулась.

- Мне пора идти, - сказала она, В дверях она остановилась и снова поглядела на него. - Если у тебя нет других дел, кроме как идти в бюро по безработице, почему бы тебе снова не поработать над твоей книгой? Ты можешь много успеть за две недели.

Он не ответил.

- Твой агент, Лаура, сказала, что, если ты пошлешь ей хоть часть готовой рукописи, она сможет провернуть для тебя неплохое дело.

- Угу, - без всякого энтузиазма ответил он. - Конечно, и она станет редактором, чего она на самом деле и хочет.

- Пожелай мне удачи, - сказала она.

Он встал с постели и подошел к ней.

- Удачи тебе, - целуя ее, пожелал он. Он провожал ее взглядом, когда она прошла на балкон, опоясывающий гостиную, и спустилась вниз по лестнице. Потом он вернулся в спальню и закрыл за собой дверь. Присев на край кровати, он взял с тумбочки сигарету и закурил.

- Дерьмо, - прошептал он.

Он услышал, как захлопнулась входная дверь, потом, с сигаретой в руке, вышел на балкон.

- Роза! - позвал он служанку-мексиканку.

Она вышла из кухни в гостиную и посмотрела вверх, на него.

- Si, senor?

- Ты не могла бы принести мне кофе?

- Horita, senor, - она хихикала, все еще смотря на него снизу вверх.

- Над чем ты смеешься? - раздраженный, спросил он.

Она вечно хихикала.

- Nada, senor, - ответила она.

- Nada, дерьмо, - сказал он. - Ты над чем-то смеешься.

Она продолжала хихикать, не отводя от него глаз.

- Los pantalones de sus pijamas estan abiertos.

Он взглянул вниз. Ширинка его пижамных штанов была и вправду открыта. Он застегнул пуговицу.

- Не смотри сюда, - сказал он. - Ты слишком молода для таких вещей.

- Si, senor, - ответила она, игнорируя его слова. - Toma usted el cafe en la camara?

- Нет, - сказал он. - Я буду в кабинете, - он смотрел, как она медленно идет обратно на кухню.

"Ну и сучка", - подумал он, когда она встряхнула своими блестящими длинными черными волосами, падающими почти до самых бедер, которыми она откровенно виляла, когда шла. Она остановилась в дверях кухни и, обернувшись через плечо, улыбнулась ему.

Он повернулся и пошел назад по балкону. Он прошел мимо детской, в которой на узкой кровати спала их Роза, к маленькой комнате, первоначально предназначавшейся для прислуги, в которую он ухитрился втиснуть столик с печатной машинкой, высокий стул, сидя на котором ему было удобно печатать, несколько книжных полок и обитый потертой кожей второй стул.

Он уселся за стол и посмотрел на машинку. В нее был вставлен чистый лист. Он попытался вспомнить, над чем работал, когда вставил сюда этот лист. Он не мог вспомнить. Рассердившись, выдернул лист из машинки, смял и выбросил в ведро для бумаг. Не вставая со стула, он наклонился и взял коробку, в которой держал рукопись романа. Открыв коробку, он уставился на заглавный лист.

И НЕ ПРЕСЛЕДОВАТЬ ЗВЕЗДУ...

роман Джозефа Крауна

Он быстро пересчитал страницы. На сорока двух страницах были заметки, и только десять содержали начало самого романа. Он смотрел на них с отвращением. Всего лишь десять страниц, и он даже не закончил первую главу о птичьем рынке. С тех пор, как он написал это, прошло восемь месяцев. За это время он сделал два сценария. Он снова посмотрел на рукопись. Это было дерьмо. В конце концов сценарии писать приятнее. Ты можешь работать вместе с кем-то, заводить новые знакомства и шататься по городу. Писать роман одинокая работа. Только ты и печатная машинка. Все, что ты получаешь, - ты получаешь из написанных тобою же страниц. Это та же мастурбация, которая приносит сомнительное удовлетворение. И тут еще Лаура со своими предложениями.

- Senor? - раздался из-за двери голос Розы.

Он повернулся к ней. Она держала поднос с кофейником, чашкой на блюдце, сладкой булочкой на тарелке, сахарницей и ложкой. Он жестом указал ей на стол.