Винс Флинн - Наемник

– Я думаю, тридцать будет справедливо… учитывая все остальное, – и, прежде чем Ради успел ему ответить, Сайед продолжал: – Я доставлю его в новое здание сегодня вечером, вместе с другим американцем. На несколько недель ты сможешь разместить там свой командный пункт.

От такой чести Ради никогда не смог бы отказаться. Все станут считать, что он возглавляет авангард в борьбе с христианами, дабы снова отобрать у них город.

Рано или поздно само здание придется уничтожить. Оно наклонилось под углом в пять градусов к площади и выглядело так, будто сильный порыв ветра легко повалит все семь этажей, но его выстроили из надежного бетона, и прежде чем оно рухнет, его нужно будет взорвать. Из всех строений, стоявших на площади, это занимало, возможно, вторую по силе позицию. К несчастью, у маронитов была самая лучшая – примерно в трехстах футах прямо напротив них.

Ради уже совершил одну ошибку, и Сайед ругал себя за нее. Этот самозванец покинул трущобы около аэропорта в составе конвоя из десяти машин, устроив все так, будто крестьяне отправили отряд во главе с ним, словно они были храбрыми мусульманами, чья миссия заключается в том, чтобы уничтожить крестоносцев. Вместо того чтобы прибыть на площадь, не привлекая ненужного внимания, они ворвались туда, размахивая ярко-желтым знаменем «Фатха». Теперь конфликта было не избежать.

В планы Сайеда это не входило. Меньше всего ему был нужен открытый конфликт, когда Швец прилетит забрать агента ЦРУ. Накануне вечером пленников доставили сюда в двух машинах. Все как полагается, без лишнего шума. А потом за несколько часов людей и снаряжение не спеша переправили из офиса на улице Хамра. Они успешно перевезли бо́льшую часть всего необходимого, не привлекая к себе ненужного внимания, но тут Ради, исполненный эгоистичными побуждениями, громогласно объявил всему городу, что они готовы вступить в схватку. В то время как его действия могли привести к достижению краткосрочных целей Дамаска, существовала высокая вероятность того, что они станут причиной нового хаоса в городе.

Когда Сайед добрался до крыши, он понял, что, кроме всего прочего, они могут стать причиной его смерти. Он выглянул за угол левым глазом и принялся осматривать улицу. Здание, которое занимали марониты, было на один этаж выше, и Сайед успел заметить на крыше пять голов и три винтовочных дула. Ему только что доложили, что марониты заполняют мешки песком и закрывают ими окна и двери на первом этаже. Он поступил бы так же – и на самом деле отдал аналогичный приказ. Было бы замечательно, если б они смогли пробиться через эту небольшую баррикаду без единого выстрела, потому что в противном случае на площади разразится настоящий ад. Сайед уже видел подобное раньше. В буквальном смысле за несколько минут враги выпустят друг в друга тысячи пуль. Он сказал себе, что должен напомнить своим людям, чтобы они держали оружие на предохранителях.

Сайед обнаружил Самира у другого конца заграждения наверху здания, в месте, наиболее защищенном от неприятеля, засевшего на противоположной стороне улицы. Самир протянул Сайеду спутниковый телефон, выданный ему женоподобным заместителем Иванова перед тем, как Сайед улетел из Москвы.

– Алло, – сказал он, поднеся его к уху.

– Друг мой, как идут дела?

Сайед нахмурился, узнав голос Иванова, который, как ему показалось, был в сильном подпитии, хотя до вечера оставалось еще довольно много времени.

– Прекрасно, – ответил Сайед и быстро выглянул за угол.

Солнце отразилось от чего-то на другой стороне улицы, и у Сайеда возникло жуткое ощущение, что это прицел снайперской винтовки.

– Как ваш чудесный город?

Сайед отодвинул телефон от уха и скептически на него посмотрел. С Ивановым что-то было не так. Сайед знал, что он ненавидит Бейрут. Вздохнув, сириец снова поднес телефон к уху.

– В настоящий момент немного напряженно, но ничего такого, с чем я не могу справиться.

– А что случилось?

– Захват территории одной из вооруженных групп. В результате возник небольшой конфликт.

– Твои друзья-мусульмане?

– Нет, – ответил Сайед, разозлившись на намек, прозвучавший в словах Иванова. В особенности на то, что мусульмане больше всего на свете любят убивать друг друга и перестают это делать, только когда переключаются на евреев, индусов или христиан. – Марониты.

– А… собачьи клещи Ближнего Востока. Мне кажется, вы уже тысячу лет пытаетесь их уничтожить.

– Что вы хотите?