Винс Флинн - Наемник

– Верно… но с помощью других.

– Что-нибудь еще?

– Ну всякие мелочи. – Петросян замолчал и пожевал губу. – Вы что-нибудь слышали о проблемах, возникших на Площади Мучеников?

– Вчера до меня дошли кое-какие слухи, но ничего определенного.

– Странное дело, – сказал армянин, задумчиво глядя в пустоту.

– Вы о чем? – спросил Рэпп.

Ридли указал на север.

– Проследи за шрамом, идущим к морю… в одном квартале от него имеется открытое пространство. Это и есть Площадь Мучеников.

– До войны это было красивое место, полное жизни, – печально сказал Петросян.

– Именно там происходили самые жестокие схватки во время войны, – добавил Ридли. – От большинства зданий остались только стены.

– А теперь, когда стороны соблюдают соглашение о прекращении огня, некоторые группы решили, что пришло время захватить землю, пока еще есть такая возможность. Марониты первыми на прошлой неделе начали занимать здания, находящиеся на восточной стороне площади. Мусульмане узнали об этом и направили своих людей на западную.

Рэпп посмотрел на крохотный участок земли, который находился приблизительно в двух милях от них.

– Значит ли это, что скоро начнутся бои?

– Какая-то часть меня хочет, чтобы они поубивали друг друга, а остальные смогли подобрать то, что останется, и все вернулось к прежней жизни, однако я понимаю: так вопрос не решить. Нам нужно сохранить мир.

– Какое отношение имеет ситуация с Площадью Мучеников к нашей проблеме?

– Возможно, никакого, но участие живой силы может оказаться существенным.

– Живой силы? – спросил Рэпп, не поняв последних слов Петросяна.

– Эти группы ничем не отличаются от других организаций. Их ресурсы ограниченны. Они должны собирать мусор, налоги, охранять блокпосты, наказывать тех, кто плохо себя ведет… список можно продолжать. И если им придется удерживать дома на западной стороне Площади Мучеников, они будут ослаблены в других местах.

Рэпп задумался о том, как этим воспользоваться. По мере того как солнце перемещалось по полуденному небу, у него возникло ощущение, что они упускают имеющиеся возможности. И если не начнут действовать дерзко и в самое ближайшее время, то Ричардса и Харли ждет судьба Билла Бакли.

Харли потерял счет времени. После истории с ногтями они оставили его в покое, выключили свет и заперли дверь. Он сидел на стуле; его руки были примотаны клейкой лентой к подлокотникам, щиколотки – к двум передним ножкам, плечи и спина к спинке. Множество оборотов серебристой ленты, словно он мумия. В течение первых часов Харли пытался систематизировать все, что видел, слышал и говорил. Абу Ради вел себя вполне предсказуемо – как тонкокожий возбужденный ребенок, оказавшийся в теле мужчины. Если повезет, он сможет спровоцировать Ради, и тот его убьет. Это стало главной задачей Харли – вывести Ради из себя настолько, чтобы он забыл о приказах. Нужно продолжать сопротивляться. Стэн задремал, размышляя о собственной смерти. Какой красивой она получилась бы, если б он сумел воспользоваться яростью Ради… Навязать свою волю свободному человеку. Причинить такую душевную боль, чтобы тот совершил поступок, который сам считал неправильным…

Эти мысли вызвали улыбку на разбитых губах Харли, а потом его подбородок уперся в грудь, и он заснул. Через некоторое время проснулся. Прошло два или три часа, полдня – какая разница? В подвале стояла отвратительная вонь, но все же лучше, чем под грязным мешком. Ему было пора в туалет, поэтому он помочился, позволив моче стечь по сиденью стула на каменный пол. Это помогло ему немного расслабиться, но изуродованные пальцы стало жечь огнем, поэтому Харли начал беседовать с богом, чтобы отвлечься от боли.

У него не было иллюзий – Стэн знал, что ему не суждено стать святым. Он не сомневался, где окажется, когда все будет кончено, – и да, он верил, что кто-то есть наверху и кто-то внизу. За свою долгую жизнь Харли видел столько мерзкого дерьма, чтобы не сомневаться в том, что мир полон как добра, так и зла. А вот как он сам вписывается в данную концепцию, Стэн понимал не очень хорошо. Один из его любимых афоризмов гласил: «По души плохих людей приходят бойскауты». Хорошие нуждались в таких парнях, как Харли, хотя и не хотели это признавать. Может быть, бог его пожалеет. Может быть, нет…

Стэн склонил голову и попросил о прощении за всех невинных людей, которых он убил за свою жизнь, – но дальше заходить не собирался. За подонков он не станет просить прощения. И снова заснул. Разбудили его крики. Харли сразу понял, что это Ричардс. Он не имел ни малейшего представления, что они с ним делали. Крики прекращались и возобновлялись с новой силой, как волны прибоя, разбивающиеся о берег. А потом Стэн уловил их ритм и сообразил, что происходит. Ричардса пытали электротоком, но даже не собирались задавать вопросы. Они просто хотели утомить его. Слышать крики боли своего человека было для Харли едва ли не самым трудным.