Борис Хайкин - На перекрёстке ностальгий. Избранное

Простирается полночь над бездной.
Я такой, что хочу, не встречал.
Бес телесный – поганец небесный —
Не дает отдыхать по ночам.

Почиваю на лаврах свободы в тоске.
Не по нраву мне быть одиноким.
И любовь, что пульсирует так на виске,
Я сорву поцелуем глубоким.

Не испробовать вин, не налить молока.
Течь дает наше соединенье.
Двум разбитым сосудам судьба нелегка —
Обеспечивать прикосновенье.

Начинаем с нуля, всем препонам назло.
Я сожму твою теплую руку.
Мы расплавим края и очистим стекло.
Очень тесно прижмемся друг к другу.

Что сработать избу, что идти под венец —
Не мешают преграды умелым.
А не сможем достичь единенья сердец —
С нас довольно касания телом.

Когда нашел тебя,
Я потерял себя.
А то б с другой, скорбя,
Сошелся, не любя.

Берёг и ревновал.
Выслеживал, как зверь.
В накладе не бывал,
Ведя подсчет потерь.

Не думал про вину,
Что за тебя одну
Отдал свою казну,
Свободу и страну.

Стоял к плечу – плечо.
Прощал, не помня зла.
И знал наперечет
Нецарские дела.

Пытались мы вдвоем
Любить, как в первый раз.
Стояли на своем,
Но Бог решал за нас.

Коварная, как яд,
Непадкая на слух,
Пят а небытия
Вытаптывала дух.

Подставив спину, тих,
Под гнет «земных даров»,
Живу я за двоих
Не в лучшем из миров.

Так, замыслы губя,
Страдая и любя,
Я здесь нашел себя,
Но потерял тебя.

Нам не бывать отныне вместе.
Я на Земле, ты ж – в поднебесье.
И ощущаю в час возмездья,
Что я одной тобой любим.
Лишь сожаление, не жалость,
В больной душе моей осталось,
Что навсегда перемешалось
Мое дыхание с твоим.

Цикуту пью без меры строгой.
Посуду бью, да все – без проку.
Не тем стою я боком к Богу,
Живя под крышей голубой.
Душа ютится в тесном теле.
Тепла былого нет в постели.
И скакуны несут без цели,
Земли не чуя под собой.

Как к купине неопалимой,
Нас тянет к Иерусалиму.
Но пусто в сердце без любимой
В толпе у Западной стены.
Лишь отпускает ностальгия,
Когда ослабнет власть стихии.
И снятся звезды голубые,
Вторгаясь в розовые сны.

Отошло, отодвинулось и отболело.
Притупилась тоска, и пожухла трава.
Аритмия прошла, голова поседела,
А душа по инерции прошлым жива.

Остановки все чаще, прогулки – короче.
И на море, как прежде, сияют огни.
Только стали привычно-бессонные ночи
Так похожи на вялотекущие дни.

Научившись прощать, реагировать проще
На ошибки, решишь в установленный час —
Жить сегодняшним днем,
Памятуя о прошлом,
Чтобы веру оставить себе про запас.

Только все, что за лето в груди накипело,
То ли боль поражения, то ли напасть,
Отлегает от сердца, и яблоком спелым
В августовские травы готово упасть.

Сегодня не к добру меняется погода.
И чувство остроты впадает в забытьё.
Я праздную свою беспечную свободу
И проклинаю день, открывший мне её.

Сегодня облака и звезды между нами.
Я память положил в дорожную суму.
Владели мы вдвоём лесами и морями.
Теперь мне это все досталось одному.

Я знаю – неспроста о горе ты спросила.
Не зря бродяга-ветер голос твой принёс.
И я тебя любил, и ты меня любила,
Но встречная волна разбилась об утёс.

У моря многоликая фиеста.
Не мешкай, проявляй былую прыть.
В душе сквозняк, пустует чье-то место,
И нет желанья форточку закрыть.

Прицельный взгляд распахивает дали.
Сегодня я имею выходной.
Здесь тянут сети, полные кефали,
А мне вполне достаточно одной.

Встречаю взгляды с вызовом и перцем.
С улыбками, подобными лучу.
И если кто затронет струны сердца,
Пойду на харакири, но впущу.

Волнует волн игривая походка.
И снова неверна моя рука.
Но дело в том, что ушлые молодки
На юного не смотрят старика.