Unknown - untitled

Если Уорхол был Моисеем, то Геффен был Иисусом: он зву-

ком своей трубы обрушил здание «высокой» культуры. Это Геф-

фен остался с Джони Митчел дома, вместо того чтобы ехать на

Вудсток, и был с ней той ночью, когда она написала песню «Вуд-

сток», ставшую знаковой в эволюции «неаутентичной аутен-

тичности» — этого главного товара ноу брау . Это Геффен пре-

вратил калифорнийский фолк-рок в стиль «большой сети», 204

который повторил себя сам уже, наверно, раз двадцать, но все

еще держится крепко. Это Геффен был на обложке «Нью-Йорк

пост» рядом с Йоко Оно, выходя из больницы, где умер Джон

Леннон, ярким солнечным утром в тот день 1980 года, когда

музыка действительно умерла. Это Геффен потребовал от Тома

Фрестона с MTV , чтобы тот поставил в эфир клип никому до

этого не известной калифорнийской группы Guns n’ Roses, став-

шей одним из первых прорывов из «малой сети» в «большую».

Это лейбл Геффена подписал контракт с андеграундной груп-

пой из Сиэттла «Нирвана», ставший примером легкого пере-

мещения между «сетями», которому следуют сегодня группы

вроде Hanson, Juvenile или Kid Rock. А в девяностые годы Геффен, самый выдающийся из всех арбитров поп-культуры, стал одним

из самых выдающихся коллекционеров высокого искусства.

Если Эртегун стоял во главе процесса превращения черной

культуры в модную белую культуру, то Геффен возглавил пре-

вращение модной культуры в новую массовую потребительскую

культуру, для которой не нужно было специального знания, которая могла продаваться (и, возможно, недешево) и в которой

играла существенную роль демография. Глубокое знание чер-

ных корней музыки, которое Эртегун привнес в рок-н-ролл, на

самом деле осложнило понимание фундаментальной эволю-

ции поп-музыки в семидесятые годы — от бизнеса, главными

в котором были история и музыка, к бизнесу, где главными

были имидж и стиль. Геффен, которому все быстро надоедало, наглый, не обремененный знанием истории, зато одаренный

творческим энтузиазмом подростка, соответствовал по духу

аудитории, тогда как Эртегун на это рассчитывать не мог.

Имея личное состояние размером более двух миллиардов дол-

ларов, большая часть из которых была получена в результате

205

продажи компании Geff en Records компании MCA в 1990 году

и последующей продажи MCA компании Matsush ita , Геффен

наверняка был самым богатым бизнесменом за всю историю

поп-музыки. В корпоративном мире глобального развлечения

многие законодатели мод, с которыми я разговаривал, считали, что Геффен — это возврат к эре индивидуализма. Только он был

по-настоящему независим, потому что был самым богатым и

могущественным. Он был «единственным свободным челове-

ком в Париже», говоря словами песни, написанной о нем Джони

Митчел. Джордж Лукас, несмотря на все свои бунтарские фан-

тазии, казался скорее обычным бизнесменом, тогда как Геффен

был настолько независим, насколько может быть таковым зако-

нодатель мод в ноубрау .

«Дэвид не боится», — сказал мне Джимми Айовайн, когда я

приехал в его цитадель хип-хопа в штаб-квартире лейбла Interscope на бульваре Уилшир. Айовайн был еще одним парнем из Бру-

клина, жившим на широкую ногу благодаря поп-музыке. «Мы

все знаем, какой он умный и талантливый, но он, кроме того, еще

и не боится, или если и боится, то не показывает этого. Он всегда

готов вложить все, если во что-то верит. А в музыкальном бизнесе

этого больше нет. Потому что большинство людей боятся за свои

должности, за то, как на них могут повлиять другие».

В Голливуде из страха сделали коллективный фетиш. Страх

стал неким персональным вуду. Все эти элементы из «Крест-

ного отца» — медвежьи объятья, мужские поцелуи, стали гол-

ливудской гангстерской модой, и она захватила Геффена. Глав-

ным во всем этом были деньги, но присутствовал также и страх.

Геффен стал крестным отцом для людей вроде Паффи Комбса и

Мастера Пи.

— Некоторые в Голливуде ничего не боятся, — сказала мне

продюсер Линда Обст за чаем в отеле «Пенинсула», — потому

206

что они не понимают, что такое страх. Они — психопаты, ненор-

мальные. А Дэвид знает, что такое страх.

Сам Геффен сказал мне: «Я не говорю, что я не способен

бояться, понимаете? Но я бы сказал в принципе, что страх не

играет большой роли в моей жизни. В Голливуде люди обманы-