Альманах немецкой литературы. Выпуск 1.

В предисловии к этому, к сожалению, малотиражному изданию (всего 25 тысяч экземпляров) А. В. Михайлов пытается «открыть вид на происхождение этой поэзии из духа австрийской культуры» (с. 6).

Следующая антология — «Поэзия Люксембурга» (1988) включает в себя наряду с 23 немецкоязычными поэтами и 18 французских. Самое большое место отведено Анизе Клоц (р. 1928), пишущей на трех языках.

1989 год подарил книгу лишь одного нового писателя. Дитер Латман (р. 1926) был в 1969–1974 годах первым председателем Союза немецких писателей и много раз бывал в СССР. Его роман «Братья» (1985) и был переведен.

В антологии «Современный швейцарский детективный роман», выпущенной в свет в 1989 году в Москве, продолжается тенденция разделения литературы по национальному признаку. В нее вошли перепечатка романа Фридриха Дюрренматта «Обещание» (1958), кроме того, роман Маркуса Нестера (р. 1947) «Тихая смерть» (1982) и роман Фридриха Глаузера (1896–1938).

Впрочем, 1989 год продолжает традицию десятилетия: всего за этот год (по данным на июнь 1990 г.) на русский язык было переведено 31 произведение немецкой литературы XX века. При этом преобладали «новые классики», и среди них, как вообще в 80-е годы, Лион Фейхтвангер, Генрих Манн, Эрих Мария Ремарк и Стефан Цвейг. Советскими издательствами было выпущено множество томов этих авторов, причем часто это были романы, уже выходившие за эти 10 лет огромными тиражами. К числу многократно переиздававшихся писателей относятся также Бернхард Келлерман и Томас Манн. Из двадцати публикаций «новых классиков» обращают на себя внимание только сборник произведений Франца Кафки, который вобрал в себя его романы, рассказы, притчи и отрывки из дневников, а также впервые изданный (причем не только в 80-е годы), правда, довольно объемистый том прозы Герхарта Гауптмана, и по случаю изданный социально-критический автор Бруно Травен.

Современная литература, то есть второй половины XX века, занимает одну треть от всей выходившей в 1989 году немецкой литературы, что совершенно ненормально, если учитывать проблему нехватки бумаги в Советском Союзе, а также значение немецкой литературы трех стран. Из 11 книг целых четыре принадлежат Генриху Бёллю. Такое соотношение тоже нездорово и объясняется замалчиванием этого писателя в СССР, которое длилось десятилетие. Новая книга Зигфрида Ленца продолжает добрую традицию переводов его произведений на русский язык. Макс фон дер Грюн и Ангелика Мехтель тоже относятся к числу часто переводимых авторов. Дитер Латман впервые был издан в 1989-м; с выходом книг Джеймса Крюсса советская публика познакомилась с замечательным немецким детским писателем; в третий раз на советском книжном рынке появилась книга Вольфганга Кёппена — на этот раз в нее вошли три его романа. Даже учитывая тот факт, что в связи с перестройкой интерес к зарубежной литературе в Советском Союзе значительно ослаб, так как внутренние публикации стали разнообразнее, нельзя не заметить, что тиражи немецких изданий не покрывают спроса на них.

Более половины книг, переведенных в 80-е годы с немецкого на русский язык, были в той или иной степени искажены или изменены переводчиками, редакторами или цензурой. Прежде всего вычеркивались, переписывались или просто-напросто искаженно переводились намеки, критика на социализм и на советскую систему, а также те пассажи, где речь шла о сексе или эротике. В эпоху гласности и перестройки такого рода вмешательства перестали быть необходимостью. Точные данные на этот счет и комментарии содержатся в работах Генри Глейда и Доротеи Майер «Нарушения Советским Союзом международного авторского права. Западно-германская беллетристика в русских переводах 1980–1986» [39] Köln, Berichte des Bundesinstituts für ostwissenschaftliche und internationale Studien. , в «Нойе цюрхер цайтунг»» (25.10.1988) и в «Вельт» (24.01.1990). Советская литература также стала в значительной степени свободной от такого вмешательства. Таким образом, было бы весьма уместно начать публиковать тексты в их первоначальном виде. Связанные с этим денежные издержки будут необходимы лишь в тех случаях, где была допущена самая откровенная фальсификация (как это было, например, с «Групповым портретом с дамой» Бёлля). Уже прошедшие цензуру тексты должны пройти ее еще раз, и это относится как к русской литературе в Советском Союзе, так и к сделанным по советским изданиям переводам на немецкий язык. Оздоровление русской культуры — процесс длительный. И к концу нашего тысячелетия он вряд ли будет завершен.