Бруно Апиц - Повести и рассказы писателей ГДР. Том I

Теперь я мог бы к его словам добавить:

«…И не ходи к тому дому, где издается левая газета и где секретаршей работает Ивонна. Не пойди ты туда, ты не очутился бы в том районе города! И тогда с тобой ничего бы не случилось!»

В то время как эти мысли стремительно проносились у меня в голове, я заметил в толпе, окружавшей нас, полицейского. Обе женщины прямо-таки подталкивали меня к нему. Они принялись что-то с жаром объяснять полицейскому. Их слова были искренни и шли от самого сердца. Я чувствовал это. Но стоял все еще неподвижно и думал: «Сейчас все будет кончено!»

Когда полицейский наконец обратился ко мне, я лишь с трудом мог выдавить из себя:

— Je suis… Je suis… [10] Я… я… (франц.)

Из всего, что сказал мне полицейский, я понял только одно слово — до такой степени я был взволнован. «Паспорт!» Это слово буквально впилось в меня.

Я подал полицейскому паспорт. Его взгляд задержался на странице, где стояла французская виза. Он ткнул указательным пальцем в визу, сунул мне паспорт прямо под нос и начал что-то объяснять.

Он говорил очень быстро, и я понял лишь немногое. Возможно, еще и потому, что после первых же слов его прервала молодая женщина. Указывая на свою маленькую дочку и энергично жестикулируя, она взволнованно заговорила, обращаясь к стоявшим вокруг нас людям. Теперь на полицейского со всех сторон посыпались гневные выкрики. Он пытался что-то сказать в свое оправдание. Однако было заметно, что чувствовал он себя неважно. Его лицо под форменной фуражкой побагровело. Я отлично знал, что́ не понравилось ему в моем паспорте. И я так же ясно понимал, что из «спасителя», которым только что все восхищались, я превратился в человека, которым интересуется полиция. Дело принимало именно такой оборот. Полицейский предложил мне следовать за ним.

Вскоре мы добрались до полицейского участка. Путь до него был для моего конвоира сплошной мукой. Однако ничто не могло заставить его отказаться от исполнения «служебного долга». Ведь он был лишь маленьким колесиком в механизме законов, и это колесико обязано было крутиться согласно своему назначению.

Нет, мы с ним не были одиноки, следуя в полицейский участок. Нас плотным кольцом окружали люди, ни на минуту не оставляя полицейского в покое: молодая мать, тащившая за руку своего ребенка, женщина, с которой она болтала, прохожие, свидетели происшествия. Все они уговаривали и упрашивали полицейского отпустить меня. До крайности взволнованная мать девочки, вне себя от негодования, низвергала на него потоки слов. Лицо ее резко изменилось. Не радость и счастье были теперь написаны на нем, а отчаяние и гнев. Она тянула полицейского за рукав мундира, будто хотела оттащить его от меня. При этом она ободряюще улыбалась мне, кивала головой, как бы говоря: все будет хорошо!

Когда мы наконец дошли до участка, все сопровождающие нас попытались тоже войти в здание, однако подоспевшие полицейские оттеснили толпу. Люди остались стоять у входа, продолжая выкрикивать ругательства. Но от женщины с ребенком полицейским не удалось избавиться. Она так громко кричала на них, что ее маленькая дочка начала плакать. К тому же женщина крепко вцепилась в мой рукав и не выпускала его. Полицейские вынуждены были пропустить ее с ребенком внутрь.

В сопровождении двух полицейских мы вошли к начальнику участка. Это был человек маленького роста, с брюшком, в пенсне, сквозь которое смотрели близорукие глаза. Женщина подтолкнула девочку прямо к его столу. Показывая рукой то на меня, то снова на девочку, она принялась объяснять начальнику, как все произошло. Ее голос звучал иногда робко и умоляюще, а иногда громко и настойчиво.

— И теперь вы задерживаете человека, спасшего жизнь моему ребенку! — возмущенно выкрикнула она.

Маленький толстый начальник участка слушал ее молча. Но вдруг лицо его страдальчески искривилось, он с сожалением пожал плечами и сказал:

— Oui, madame, oui, mais… [11] Да, мадам, да, но… (франц.) — Продолжать он не смог. Женщина, захлебываясь от волнения, прервала его. Маленький толстяк раздраженно отмахнулся и указал на человека в штатском, который бесшумно вошел через боковую дверь.

Женщина замолчала. Она посмотрела на штатского так, словно увидела в нем еще одного врага, для борьбы с которым ей предстоит мобилизовать все свои силы.

Полицейский чиновник, видимо, был уже обо всем информирован. Он сразу обратился ко мне по-немецки. Говорил он с сильным акцентом.