Анатолий Луцков - Африканский связной

Кефи молчал и Вьюгин заговорил сам снова:

— Мы не знаем, о чем говорят те, кто решает, что нужно делать дальше. Я об этом не скоро узнаю, а мне хочется сейчас знать о положении дел в стране.

Вьюгин лукавил, потому что ему надо было все это знать не из простого любопытства, он собирался потом поделиться своими знаниями с шефом, а тот, возможно, сможет открыть глаза более высокому начальству. Только будет ли от этого толк? Если вопрос о военной помощи решается на уровне ЦК партии в его стране, то никого они слушать уже не будут. Указания носителей истины в последней инстанции сомнению не подвергаются, поэтому прочь факты, которые противоречат теории.

“А от этого вина в голове все-таки шумит”, дал одобрительную оценку туземному напитку Вьюгин. “И вкус вполне приемлемый. Жаль, что у нас такие пальмы не растут”.

— Здесь часто говорят так, — сказал наконец Кефи с немного грустной улыбкой, — против чужих мы объединяемся, а когда их нет, мы враждуем. Во время антиколониальной войны у нас был Объединенный Фронт Освобождения Малуби — ОФОМ. Когда он победил и было создано временное правительство, количество мест в нем было поделено несправедливо. Тогда организация раскололась, остался просто ФОМ и образовались АСО — Африканские Силы Освобождения, к которым я принадлежу.

Кефи доложил это почти бесстрастно, будто сообщал сводку сегодняшней погоды, не рискуя, впрочем, давать прогнозы.

“Скажет ли он теперь, на какие племена опираются эти две организации?” с беспокойным интересом думал Вьюгин. Он подозревал, что здесь и кроется главная причина раскола. Но Кефи уже говорил о том, что в нынешней борьбе с “фомовцами” его организация готова воспользоваться любой возможностью доставать оружие, боеприпасы, горючее. Он даже привел пословицу-вопрос: “Когда дикобраз лакомится плодами дикой смоковницы на земле, надо ли ему благодарить обезьяну, которая их нечаянно сбросила с дерева?” Но лучше, конечно, считал он, когда есть кто-то готовый предоставить помощь согласно договоренности и не меняющий своих решений.

— Мужчина может перешагнуть через свое копье, — сказал Кефи, значительно подняв палец вверх, возможно, приводя другую пословицу, — но переступить через свое слово не должен.

Вьюгин понимал, что сегодняшний день уже потерян и надеялся только, что завтра он все-таки пустится в путь. Надежда была только на Кефи и его транспорт. Начальник округа тем временем налегал на пальмовое вино, которое, в чем уже убедился Вьюгин, оказалось далеко не безобидным. И даже Кефи, более привычный к нему, своим состоянием как бы разоблачал мнимую слабость этого напитка, так как приобрел уже хмельную размашистость движений и понемногу утрачивал лаконизм речи:

— Кузнец делает копье для других, — говорил он, возможно, намекая на происходящее в его стране, — а убить им могут его собственного сына. Жизнь человека — это как шкура леопарда, где не просто подсчитать, сколько на ней темных пятен, а сколько светлых. А жизнь страны, ее народа, это еще сложнее.

— Кстати о народе, — вступил в разговор Вьюгин, которого пальмовое вино тоже заметно раскрепостило. — Кефи, если честно, кто поддерживает вашу организацию (тут он незаметно взглянул на листок, где были отмечены названия, которые приводил начальник округа), вашу АСО?

— Племя буала, — не задумываясь сказал Кефи, — вернее, народ буала. “Племя” это термин колониальный, мы его должны избегать.

— А на кого тогда опирается ФОМ?

— Ну, там есть несколько небольших, очень близких по языку племен (он уже, видимо, забыл, что сам же отверг термин из колониалистского лексикона), каждое говорит на своем языке, но, кажется, хорошо понимает других.

— А как они себя называют?

Вьюгин приготовился, стараясь делать это менее заметно, записать на своем листке названия огрызком карандаша, который теперь всегда у него был наготове.

— Это такой, можно сказать, союз племен и главные в нем это лвири, нзува, монге.

Вьюгин теперь, кажется, понял главное: раскол у них, судя по всему, произошел и по этническому принципу. Никто не хотел, чтобы в правительстве преобладали иноплеменники. А какая из этих двух сил превосходит другую по численности? Кефи может этого точно и не знать, а если и знает, что буала в меньшинстве, то не захочет в этом признаться. Ведь меньшинство обычно обречено на поражение. Есть ли, интересно, у африканцев аналог русской поговорки: “Мал золотник, да дорог”?

Кефи счел нужным дополнить сказанное: